Дочь олигарха

– И не говори, пожалуйста, что надела его для меня.

– Нет, я надела его не для тебя.

Несколько секунд они сидят молча, за эти секунды солнце перемещается за тучу, и сияние принимается щекотать надгробия.

– Хочешь пойти на вечеринку? – спрашивает Таш. – В какой-то жуткой дыре недалеко от Кембриджа. У сестры моей подруги помолвка.

– А кто твоя подруга?

– Мелисса Портер. Лисса. А ее сестру зовут, наверное, Сьюзан. Сьюз.

– Никогда о них не слышал, – говорит он и вздыхает. – Может быть. Зависит от того, чем в этот вечер занят водитель. А ты хочешь пойти со мной на бал в Лондоне?

– На бал?

– Да, на бал. А что здесь такого?

Таш смеется.

– Балы – это какая-то дикая древность. Как у Толстого.

– Ну, здесь, в Великобритании, сливки общества по-прежнему ходят на балы, – говорит он.

– Ладно. Эм-м… Слушай, ты случайно не знаешь мальчика по имени Калеб Даунлоу?

– Э…

– Из девятого класса?

– У нас девятого не бывает. Ты хочешь сказать, из пятого?

– Наверное. Ему, типа, шестнадцать. Недавно исполнилось.

– Такой, очень бледный?

– Да.

– Отец банкир? Живет где-то в Азии?

– Не знаю.

– Сестра покончила с собой?

– Да! Только она этого не делала. В смысле, я думаю, что это было не так.

– Ты что, русская мисс Марпл?

– Эм-м, я не знаю, что это такое, так что все может быть.

Тедди смотрит на часы.

– Можешь дойти со мной до школы, если хочешь, – говорит он. – Если в классе его нет, то он наверняка в туалете, дрочит кому-то из одноклассников, но мы постучимся.

Он смотрит Таш прямо в глаза, а потом переводит взгляд на ее грудь.

– Ты когда-нибудь видела, как один парень дрочит другому?

Таш качает головой.

– Нет. А ты?

– В Ракушке мы все время это делали, – говорит он. – Отвратительно.

– В Ракушке?

– В седьмом классе, – отвечает он со вздохом.

Калеба они не застают, и Таш передает ему записку.

Когда она рассказывает тете Соне, что ходила пить кофе с Тедди, та озадаченно вскидывает бровь и улыбается.

– А как же Джордж? – спрашивает она.

– Какой еще Джордж?

– Ну, тот мальчик из замка, с которым ты должна была познакомиться.

Друг Тедди. Тот, который весь усыпан веснушками и который ушел из гостиной в компании трех проституток, и верхняя губа у него была вся в белом порошке. Тот, который назвал Наташу “русской невестой Тедди из магазина «Товары почтой»”. Только говорил ли он что-то про Тедди? Или не уточнял, чья невеста? Может, на самом деле он имел в виду, что она – его невеста из магазина “Товары почтой”.

– А.

– Впрочем, Тедди неплохой мальчик, – говорит тетя Соня. – И, конечно, понятия не имеет, чем на самом деле занимается его отец.

– А чем занимается отец Джорджа?

– Насилует, грабит и загребает себе все военные трофеи мира.

– А… Классно.

– Ладно, к черту все это, – говорит тетя Соня, когда с припущенной рыбой и киноа покончено. – Давай выйдем, выпьем где-нибудь по коктейлю и купим билеты в оперу на выходные. – Окей, – говорит Таш.

Они идут через мост, на секунду сияние становится почти нестерпимым, незримый косяк рыб темным потоком тянется к устью, и Наташа вдруг понимает, что никогда и ни за кого не выйдет замуж.

Следующим утром на телефон приходит сообщение. От Калеба.

Чего ты хочешь?

Таш спросонок набирает ответ.

Хочу выяснить, что случилось с Бьянкой.

Она умерла.

Я знаю. Мне очень жаль. Мы дружили.

Мы были братом и сестрой.

Близнецами, да?

Да. Она покончила с собой.

Я в этом сомневаюсь.

Длинная пауза, во время которой приложение заверяет Таш, что Калеб “печатает”.

Я тоже. Я так и написал в школьном альбоме.

Допустим, но кто-то замазал то, что ты написал, так что.

Кто?

ХЗ. Что ты там написал?

Не помню. Может, что-то про то, что ее убила школа. Потому что это правда.

Давай встретимся?

Где?

Во Французском доме в Сохо?

Когда?

Когда тебе удобно.

Во “Французский дом” Таш водила тетя Соня, когда они купили билеты в оперу. Они неспешно прошли по переулкам Ковент-Гардена, мимо книжных лавок, старинных лавок аптекарей и гомеопатов, потом перешли через Чаринг-Кросс-роуд и вошли в Чайнатаун с его перевернутыми красными курицами и магазинчиками “Лаки Кэт”, пересекли Шефтсбери-авеню и попали в Сохо.

– Сейчас тут полно туристов, – сказала тетя Соня. – В отвратительной фабричной одежде и с тупыми рюкзаками, натянутыми задом наперед.

Она поежилась.

– Но все равно мне здесь нравится. Когда я впервые приехала в Лондон… – проговорила тетя Соня и улыбнулась. – Впрочем, тогда Сохо был совсем другим. Настоящие секс-клубы, прекрасные незнакомцы со всего мира, и в плане денег все были такие бедные, но зато во всем остальном – богачи. А теперь наоборот.

– Ты тогда была бедной? – спросила Наташа.