Дочь палача и король нищих

Барабаня пальцами правой руки по каменной стене, Симон неотрывно следил за стражниками, которые неторопливо отодвигали один засов за другим. И чего бы этим скотам не поспешить? На карту, возможно, поставлена судьба всего города, а этим пропойцам деревенским хоть бы хны! Лекарь вдруг понял, что, сам того не ведая, начал грызть ноготь.

Вообще Симон даже рад был тому, что Магдалена отправилась к Сильвио. Все это слишком опасно: ведь неизвестно, кто или что поджидало его там на самом деле. Оставалось только надеяться, что было еще не слишком поздно. Хотя, с другой стороны, неужели никто ничего не заметил бы? Воздействие порошка столь ужасно и явственно, что не обратить внимания на него просто невозможно. Лекарь облегченно вздохнул. Видимо, заговорщики еще не успели привести план в действие. Но следовало удостовериться, что предположение его не ошибочно. И если он окажется прав, то пулей бросится к городским властям и…

Симона обожгло при мысли, что высшую власть в Регенсбурге представлял казначей Паулюс Меммингер. Так кому вообще можно теперь довериться? Лекарь так и не понял до конца, какую роль во всем этом играл Меммингер. Не говоря уже про лысого убийцу и Натана… По этой причине Симон и не решился воспользоваться туннелем под Дунаем. Быть может, там его поджидал Натан со своими пособниками, а наняли их могущественные люди, для которых Симон был всего лишь назойливым жуком, которого можно раздавить мимоходом.

Лекарь прикусил губу. Для начала нужно во всем удостовериться. И уже потом можно решать, кому довериться, а кому нет.

Наконец стражники распахнули ворота. С десятком торгашей, крестьян и поденщиков Симон устремился к мосту. Пятнадцать пролетов нависали над рекой до противоположного берега, где начинались владения баварского курфюрста. Утренний туман постепенно рассеивался и с той стороны уже виднелся таможенный барьер, сейчас высоко поднятый. Лекарь опустил голову и быстро засеменил мимо стражников. Накануне в комнате пивовара он нашел коричневую фетровую шапочку и теперь надвинул ее на лоб. Оставалось только надеяться, что стражники слишком устали, чтобы особо присматриваться.

Кажется, получилось, никто его не окликнул. Симон облегченно вздохнул и зашагал дальше. Взгляд его скользнул за ограждение: внизу, между искусственными островами, вихрились круговороты, под сводами и мимо Нижнего Верда скользили плоты и рыбачьи лодки.

Скоро он доберется до цели.

Примерно на середине моста Симон увидел наконец деревянные сходни, спускавшиеся к большому Верхнему Верду. Возле нее стояла небольшая сторожка с колокольней; на лавке, прищурив глаза, сидел заспанный стражник и нежился под первыми солнечными лучами.

Симон замедлил шаги, чтобы не вызывать подозрений.

– А тебе-то чего на острове понадобилось? – резко спросил его стражник. – На мельника или столяра ты не очень-то и похож… – Бородач приподнял шлем и недоверчиво оглядел лекаря. – Скорее на писаку какого.

Симон кивнул.

– Он самый и есть.

Он с подчеркнутой небрежностью вынул измятую страницу, которую вырвал из травника на кухне пивовара. В темной сторожке ничего, кроме каракулей, разобрать было невозможно, и лекарь затаил дыхание в надежде, что стражник купится на его дешевую уловку.

– Мельник один слишком мало налогов заплатил, вот я и несу ему извещение.

– Дай посмотрю, – стражник вырвал у Симона страницу и принялся внимательно ее изучать.

«Господи, сейчас стражу кликнет! – думал Симон. – Меня в тюрьму посадят, а потом будет уже слишком поздно! Весь Регенсбург…»

– Порядок. Можешь проходить, – стражник с важным видом вернул листок. – Вроде правильно все.

Симон смиренно опустил голову и подавил улыбку. Да он и читать-то, видимо, не умел! Даже рисунки с обратной стороны его не смутили. Раскланявшись с угрюмым стражником, лекарь спустился по сходням. И лишь оказавшись на достаточном расстоянии, он осмелился снова поднять голову.

В ту же секунду его оглушил грохот и скрежет, доносившийся с острова. Неподалеку в воде вращались мельничные колеса, что приводили в движение громадные молоты и жернова во множестве строений. Треск лесопилок примешивался к стуку мельниц и сукновален. Весь остров казался единым грохочущим механизмом. Симон буквально чувствовал, как дрожала земля под ногами.

Мельницы…

Он почти у цели. Теперь оставалось только надеяться, что не ошибся.

Юноше потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться на поросшем низким кустарником острове, но в конце концов он узнал высокое строение с черепичной крышей, к которому в прошлый раз приводил его Натан. Лекарь замедлил шаги; он по-прежнему понятия не имел, что ожидало его внутри. Что, если мельницу охраняли?

Он решил не заходить внутрь сразу, а заглянуть для начала в одно из окон. С трудом вскарабкался на кучу бревен, сложенную штабелем у стены, и добрался наконец к заколоченному окну. Оттянул одну из досок и стал вглядываться в сумрак, царивший внутри.