Дочь палача и король нищих

Куизль усмехнулся и пошарил у себя за спиной, где лежала пропахшая рыбой сеть. Взвалил ее на колени и принялся старательно в ней копошиться. Когда лодка проплывала мимо Верхнего Верда и пересекала водовороты под Каменным мостом, оба палача втянули головы. Но никто из стражников у ограждения не удостоил их даже взглядом. Для караульных эти двое в грязных рубахах были всего-навсего рыбаками, что собрались расставить сети ниже по течению. Один из низеньких прохожих на мосту внезапно напомнил Куизлю Симона, но палач наверняка обознался.

Большую часть времени Якоб сидел с закрытыми глазами. Он следил за образами, сменявшими друг друга под опущенными веками, – образами из прошлого, что захлестнуло палача с новой силой. Казалось, лихорадка помогла ему после стольких лет освежить память.

– Мы были здесь, где-то неподалеку, – пробормотал Куизль, когда восточная стена города осталась позади. – Я почти забыл об этом. Вдали на холме виднелась крепость. Разрушенная… – Он открыл глаза и взглянул на Тойбера. – Есть у вас тут разрушенные крепости? Она немаленькая была; а у подножия – спаленный городок. И Дунай совсем рядом протекал. Есть что-нибудь наподобие?

Тойбер задумчиво кивнул.

– Это, наверное, Донауштауф. Пару миль вниз по течению. Шведы тогда спалили крепость, после того как гарнизон увел у них целую партию соли. Ты как-то связан с этим?

Куизль оглядел Дунай, грязно-зеленым чудищем извивавшийся между лесами. Кроме мельницы на правом берегу, других домов видно не было.

– Мы были здесь через пару лет, – ответил он и снова закрыл глаза. – От крепости тогда уже только развалины остались. Но мы встали здесь на зимовку… где-то неподалеку. Весной собирались двинуться на Богемию. Еще один год резни… – Он сплюнул в воду. – Господь свидетель, за каждый этот год я в аду по сотне лет буду жариться.

Тойбер с плеском погрузил весло в водную гладь. В воздух с криками поднялась стая уток и понеслась прочь.

– Долго ты, видимо, на войне был, так? – спросил он наконец.

– Слишком долго.

Некоторое время никто не произносил ни слова. Тем временем на востоке над лесом поднялось солнце и начало припекать спины.

– И чем же ты занимался? – снова спросил Филипп. – Пикинером был или мушкетером? Или саблей размахивал?

– Фельдфебелем был.

Тойбер присвистнул сквозь зубы.

– Палач, да еще и фельдфебель, вот так раз! Видимо, хорошим солдатом был.

– Убивать я умею.

Они снова замолчали. За изгибом реки показался наконец маленький грязный городок, и над ним высилась на холме крепость, лишь кое-как отремонтированная. Берег окаймляла перекошенная пристань, возле которой покачивались несколько лодок и плотов. Когда подплыли чуть ближе, Куизль увидел, что многие из домов были разрушены, крыши провалились и стены почернели от копоти. Крепостная стена, некогда окружавшая город, была вся в дырах, как кусок старого сыра.

– Донауштауф. – Тойбер направил лодку к покрытому илом причалу. – Когда-то был милым торговым селением. Но после шведов городок заселили чума и голод. Придется немного подождать, пока люди все тут восстановят. А потом и еще война грянет.

Он тихонько засмеялся и привязал лодку к трухлявому столбику.

– Ну, сновидец ты наш? Куда теперь?

Куизль запрокинул голову, словно хотел уловить невидимый след.

– Не знаю. Этот Вайденфельд… маленькая деревня, скорее даже хутор, всего в паре миль от нашего лагеря. Где-то там, – он показал в сторону крепости. – Руины еще были видны.

– Замечательно, – прошипел Тойбер. – За холмом лес начинается. Так ничего не выйдет. Подожди здесь.

Он направился к причалу, где несколько одетых в лохмотья рыбаков раскладывали утренний улов, и заговорил с ними. Сначала они смотрели на Филиппа с недоверием, но местного палача, похоже, в нем не признали. В конце концов рыбаки стали показывать куда-то в сторону холма; при этом они то и дело качали головами.

Через некоторое время Тойбер вернулся.

– У меня для тебя две новости: хорошая и плохая, – проворчал он. – Этот Вайденфельд и вправду находится в лесу за холмом. Небольшая деревушка, старики ее еще помнят. Но от нее мало что осталось, все развалилось и поросло быльем. И никто там уже не живет. Может, объяснишь наконец, что у тебя стряслось в этом Вайденфельде?

– Позже, – Куизль тяжело поднялся и шагнул на берег. – Сейчас нет времени. Покончим с этим.

– Подожди, – Тойбер вынул из-под скамьи длинный охотничий нож и зазубренную саблю. Нож он заткнул за пояс, а второй клинок протянул Куизлю. – Могут понадобиться. Выпросил у рыбака, который лодку отдал. Он, видимо, тоже на войне побывал.

Куизль задумался на мгновение.

– Мне бы лучше дубинку покрепче, – пробурчал он. – Если это призрак, то ни один клинок нам не поможет.

– Если это призрак, то тебе и дубинка не понадобится, – ответил Тойбер. – Прекрати ломаться и бери уже чертову саблю!

В конце концов Куизль взял клинок, провел пальцем по ржавому лезвию и осмотрел позеленелую от времени рукоять. В глазах появился странный блеск.