Дочь палача и король нищих

– Да ты сам посуди. Ты, как я слышал, все равно ищешь где заработать. Мы предлагаем тебе кров и пищу, да еще немного сведений, которые могут оказаться для тебя полезными. Неплохая ведь сделка!

– Но кто даст мне гарантию, что вы меня потом не прикончите? Я все-таки узнал о вашем укрытии.

Натан в ужасе прижал руки к груди.

– Mon dieu![14] Ты говоришь с королем нищих! Кому еще ты можешь довериться в этом вшивом городе, если не мне? – Голос у него надломился. – Разумеется, лишь в том случае, если я сам смогу тебе доверять и ты будешь держать рот на замке.

Симон вздохнул.

– Хорошо, по рукам. Что мне еще остается? Давай уже рассказывай, что ты там знаешь.

Натан прогнал остальных из-за стола и так близко наклонился к Симону, что лекарь едва не задохнулся от зловонного, пропахшего чесноком дыхания.

– Гофман был одним из свободных, – прошептал король нищих и выдержал эффектную паузу. – Это тайное общество ремесленников и простых горожан, выступающих против самодержавия местной знати. Свободные хотят вернуть гильдиям их права, но толстосумы сопротивляются всеми средствами. Пару лет назад за призывы к восстанию повесили кое-кого из предводителей. С тех пор свободные ушли в подполье и собираются сокрушить власть патрициев. Если потребуется, силой. И, быть может, с курфюрстом и епископом на пару.

– Епископом? – изумленно переспросил Симон. – Но ведь церковь…

Натан закатил глаза.

– Святая простота! Ты из какой деревни сюда явился? Это Регенсбург! – Он пожал плечами. – Объяснять, как я вижу, придется чуть подробнее… Так вот, у нас здесь вообще-то свободный имперский город, правят им патриции и подчиняются одному лишь императору. Capito?[15] Но при этом Регенсбург является резиденцией епископа и имеет немалое значение для княжества Баварии. Поэтому как у курфюрста, так и у епископа имеются здесь свои поселения. А епископ даже собственный закон издал. Нам, нищим, все это иногда здорово жизнь отравляет. Ведь мы понятия не имеем, кто из них в следующий раз из города нас выгонит, а кто руки поотрубает. Верно, друзья?

Он оглянулся на других нищих и заработал одобрительный смех.

– Как баварский курфюрст, так и епископ Регенсбурга хотят усилить свое влияние в городе, – продолжил Натан. – В ход идут любые средства, если только они могут ослабить кайзера или патрициев. Так что, вполне возможно, эти самые свободные сотрудничают и с высокими господами. Все ясно?

– Разумеется, – ответил Симон, хотя на самом деле мало что понял. – Но как это все связано с Гофманом?

– Так ведь я же сказал! Гофман был свободным! – прошипел Натан. – Может, он узнал что-нибудь такое, что могло навредить вельможам, тем более сейчас, перед важным Рейхстагом. Вот они его и… – Он провел пальцем по горлу. – И его жену заодно. А чтобы не вызывать подозрений, арестовали этого палача. Козел отпущения, так сказать.

– Да… похоже на правду, – проговорил Симон. – Вот если бы с этими свободными поговорить.

Натан рассмеялся.

– Поговорить со свободными? Они, по-твоему, кто? Прачки? Они не хотят, чтобы их снова сцапали и повесили. На них никому не удастся выйти.

– Даже тебе?

Нищий задумчиво склонил голову.

– Быть может. Но чего ты хочешь добиться? Чтобы они назвали тебе настоящего убийцу? Поверь мне, приказ на убийство поступил из совета, с самых верхов. Возвращайся ты лучше со своей подругой домой, в ваш уютный Шонгау. Ты еще слишком молод, чтобы помирать.

«Охотно. Но оставить будущего тестя догнивать в Регенсбурге… – подумал про себя Симон. – Магдалена мне этого никогда не простит».

– Я хочу поговорить с кем-нибудь из этих свободных, – ответил он вслух. – Устрой мне это, и я тут же примусь за твоих больных.

Натан кивнул.

– Как скажешь. Посмотрим, что тут можно сделать. Сегодня ночью сможем выяснить больше. – Он щелкнул пальцами, и к нему подошли Ганс Райзер и двое других нищих. – Я велю принести сюда твои вещи и подругу привести. Вам пока лучше оставаться у нас. Дело не только в этом поджоге. В последнее время без всякой причины пропали уже несколько уличных девок. – Он улыбнулся, и снова сверкнули его золотые зубы. – А пока будем считать, что вы мои почетные гости.

Симон поднялся и прошел в угол подвала, чтобы поближе взглянуть на своих пациентов. Его тут же с гулом окружили жирные навозные мухи, словно желали поприветствовать гостя.

Чего Куизлю действительно недоставало, так это не солнечного света или свежего воздуха, а горячо любимого табака. Стражники отобрали у него сумку, а в ней находился мешочек с ароматным зельем.