Дочь палача и Совет двенадцати

Вновь раздался вой. Петер почувствовал, как в душе нарастает страх. Страх и сомнение.

– Хочешь не хочешь, а посмотреть придется. Иначе мы не узнаем, что там, – прервал молчание Шорш и ухватился за края отверстия.

– Эй, постой! Ты что, собираешься лезть туда? – просипел Луки, бледный как полотно. – А что, если… если там и вправду какой-нибудь призрак? Все знают, от драки я не бегу, но призрак…

– Так оставайся тут со своими ребятами, – перебил его Шорш. Он уже стоял наверху и высвечивал в темноту своим факелом. – Ангерские Волки хвосты поджимать не станут. И штаны не испачкают.

Подонки Ау в ожидании смотрели на своего главаря. Тот явно колебался.

– Дьявол! – прошипел в конце концов Луки. – Никто не посмеет сказать, что Подонки наложили в штаны!

Он подпрыгнул, подтянулся и в одно мгновение оказался рядом с Шоршем. Остальные неуверенно последовали за ним. При этом им пришлось помогать низкому Паулю и Петеру.

Оказавшись наверху, Петер огляделся. Они стояли в темном коридоре, по обеим сторонам которого тянулись двери. Воздух был затхлый, но не такой скверный, как внизу. Вой на какое-то время стих, но теперь раздался вновь. Казалось, он доносится откуда-то из глубины коридора, из самой тьмы.

– Господи, это не человек! – простонал кто-то из Подонков. – Ни один смертный не может издавать таких звуков!

– Да брось! – возразил Пауль. Казалось, он единственный не испытывал страха. Или хорошо скрывал это. – Иной раз, когда дед пытает кого-то на дыбе, вопли похожи на эти, – продолжал он бодро. – Часто крики слышны на улице, иногда до самого Кожевенного квартала…

– Тсс! – прервал его Петер. – Помолчите!

Они стали прислушиваться к вою, который разносился по коридору. Высокий, жалобный плач. Потом вдруг послышался шорох и стук, словно кто-то пытался пролезть через стену.

Вой, шорох, стук…

У Петера перехватило дыхание. Еще внизу, в тоннеле, в душе у него зародилось подозрение, и теперь оно переросло в уверенность. До сих пор страх и напряжение мешали думать, но сейчас, когда в голове прояснилось, Петер был почти уверен. Мальчишка был прав.

Человек не мог издавать таких звуков.

Петер выхватил у Мозера факел и, не дожидаясь остальных, побежал по коридору. Вой и шорох становились громче.

– Эй, ты куда? – закричал ему вслед Шорш. – Постой! Неизвестно, что там скрывается! Подожди хотя бы нас!

Но Петер не отозвался. Он миновал несколько дверей и оказался в конце коридора. Перед ним была последняя массивная дверь, запертая лишь на засов. За ней словно тысячи фурий царапались, завывали и плакали. Петер, ни секунды не колеблясь, налег на засов, и тот со скрипом поддался. Дверь отворилась.

И на него прыгнула черная тень.

* * *

В парке Нимфенбурга при свете факелов палач и Арлекин следили за лысым легионером и мужчиной в маске.

Куизль прищурился, чтобы лучше ориентироваться в полумраке. Когда кронпринц Макс Эмануэль разоблачил Симона, они с Георгом поспешили убраться. Якоб и сам понимал, что разыскать Магдалену они смогут лишь в том случае, если и впредь останутся неузнанными. Поэтому они смешались с гостями в зале. Затем Куизль увидел, как Даниель Пфунднер и его лысый подельник поспешили к выходу. Якоб с Георгом последовали за ними и вновь оказались в парке, с задней стороны замка. В парк между тем пригнали целое стадо баранов. Напуганные животные блеяли и пытались разбежаться, но стражники то и дело сгоняли их в кучу. На всех были повязаны разноцветные ленточки, у некоторых на рогах висели цветочные гирлянды. Несколько гостей обступили их, смеясь. По всей видимости, они чего-то ждали.

Куизль уже не пытался понять причудливые обычаи мюнхенских придворных. Очевидно, странности достигли своего апогея.

«Чертовы шуты!» – подумал палач.

Единственное, чего он хотел, это разыскать свою дочь – или, на худой конец, выяснить, что с ней случилось. А этот пучеглазый Пфунднер был их единственной зацепкой.

Вскоре Куизль разглядел по другую сторону стада Пфунднера и лысого легионера. Они, судя по всему, вознамерились скрыться в прилегающем лесу. Куизль нахмурился. Что бы ни задумали эти двое, ничего хорошего это не предвещало. Иначе с чего бы двум мужчинам тайком покидать праздник? И уходить не в сторону Мюнхена, а через парк, на запад… Похоже, Симон был прав: эти двое действительно что-то замышляли.

Якоб попытался обойти стадо, но глупые животные бросались то в одну сторону, то в другую. После нескольких неудачных попыток палач выругался и просто зашагал сквозь стадо. Бараны заголосили и заметались в панике. Георг последовал за ним и перепугал животных еще больше. Под изумленные возгласы гостей бараны бросились врассыпную. Некоторые из них взбежали по лестнице в зал. Там поднялся переполох, музыка оборвалась, завизжали женщины. Какой-то баран промчался мимо Куизля и, выставив вперед рога, погнался за пожилой дамой.