Дочь палача и Совет двенадцати

Поначалу говорили на самые обычные темы, о повышении жалованья и запрете на врачевание, которым грозились немецкие курфюрсты. Но многочисленные слухи просочились и в ряды палачей. С тех пор как юную Терезу Вильпрехт нашли убитой, все больше горожан видели в собрании истинную причину всех таинственных происшествий.

Рядом с Куизлем сидел Филипп Тойбер, его давний друг из Регенсбурга. Он нахмурил лоб.

– Можно сколько угодно орать друг на друга, только это не поможет, – сказал он, обращаясь к пьяному Хёрманну. – Давайте лучше вместе найдем решение, пока нам в таверну красного петуха не подпустили.

Остальные молча покивали и уставились в свои кружки. Потом Бартоломей Куизль, сидящий в дальней части стола, сердито встряхнул головой.

– Черт возьми, как им вообще в голову могло прийти, что мы имеем какое-то отношение к этим убийствам? В чем только меня не обвиняли – и кровопийцей звали, и посланцем беды… Но подлым убийцей мне бывать еще не приходилось.

– Все дело в самих убийствах, – заметил Михаэль Дайблер. – Жертвы задушены, похоронены живьем, утоплены… Каждое из них похоже на казнь. А казнями занимаемся мы, палачи.

– Глупости какие! – проворчал Маттеус Фукс, рыжий палач из Меммингена, сидящий справа от Бартоломея. Это был гордый человек, который не терпел возражений. – Утопить кого-то может даже безмозглый пекарь. И мне еще ни разу не приходилось сажать кого-то на кол. Сейчас к таким способам уже не прибегают!

Его собратья из Ингольштадта и Нёрдлингена согласно поворчали. Только Конрад Неер улыбался, словно услышал плоскую шутку.

– Не вижу повода для веселья! – вскинулся Фукс.

– Прости, любезный братец, я ни в коем случае не хотел тебя обидеть, – ответил Неер, как обычно мягким, чуть елейным голосом. Он смахнул со лба тронутую сединой прядь волос и вздохнул. – Но это уже старая песня. Разве вам непонятно? Совершенно неважно, имеем мы отношение к этим убийствам или нет. Двенадцать палачей! – Он тихо рассмеялся и продолжил: – Один палач и тот приносит несчастье. А уж с дюжиной беда обрушится на целый город. Так рассуждают люди. Боюсь, обвинения прекратятся только в том случае, если мы распустим Совет.

– Это немыслимо! – Михаэль Дайблер с такой силой ударил по столу, что пламя на свечах задрожало. – Чтобы вновь провести такую встречу, придется ждать не один год. А нам еще многое следует обсудить!

– Может статься, что Совет уже начал распадаться, – едко заметил Иоганн Видман из Нюрнберга и огляделся с наигранным удивлением. – Что-то я не вижу нашего мастера Ганса. Он уже второй раз пропускает собрание.

Бартоломей Куизль, сидящий справа от Видмана, почесал бороду и повернулся к Дайблеру.

– Я тоже давно хочу об этом спросить. Куда он подевался?

Теперь уже все смотрели на мюнхенского палача.

– Я… не знаю, – неуверенно ответил Дайблер. – Он мне ничего не говорил.

– Ничего не говорил? Ну, в Нюрнберге, у меня на Совете, ничего подобного не случилось бы, – самодовольно заявил Видман. – Все участники были бы на местах, и я…

– Ай, да заткнись ты, хвастун! – оборвал его Куизль. До сих пор он молчал, но теперь с него было довольно. – Речь идет не про тебя, а про наше достоинство! – прорычал он. – Неер прав. Неважно, имеем ли мы отношение к этим убийствам, людям хочется возложить на нас вину. Просто потому, что мы палачи… – Он понизил голос. – Но в одном я с тобой согласен, Видман: мастер Ганс слишком много на себя берет. У него свои пути, и никто не знает, куда они ведут.

Куизль и сам раздумывал, почему мастер Ганс не появлялся на собраниях. Может, он снова разыскивал девушек с мануфактуры? Что же он замышлял? У Якоба появилось скверное предчувствие при мысли, что его собственная дочь сейчас на той самой мануфактуре, выслеживает неизвестного убийцу. Убийцу, которого связывало что-то с мастером Гансом. Куизль был в этом уверен.

Или он и есть этот самый убийца…

– Как знать, может, люди все-таки правы, утверждая, что убийца может быть одним из нас, – заметил Куизль со зловещей интонацией.

Остальные заворчали и стали сердито переглядываться.

– Довольно! – Дайблер вновь ударил по столу. – Черт возьми, Якоб, мы договорились, что не будем без веских причин подозревать никого из наших! Тем более что доказательств никаких нет. В городе и без того достаточно болтают!

– А я слышал, что ты умен, Якоб, – усмехнулся Видман и самодовольно пригладил бороду. – Ну так что? Может, ты уже знаешь, кто убийца? – Он широким жестом обвел присутствующих. – Если это один из нас, кто следующим отправится на эшафот? Ганс? Дайблер? А может, твой собственный брат? Ну, не молчи!

Бартоломей вскочил из-за стола. Казалось, он готов вцепиться Видману в горло.

– Пес, как ты смеешь оскорблять нашу… – начал он.

Но снова вмешался Дайблер.

– Прекратите! – закричал он. – Взаимные оскорбления не принесут никакой пользы! Давайте лучше…

В этот момент резко распахнулась дверь и в зал влетел Пауль. Он судорожно хватал воздух ртом, словно пробежал через полгорода. Его била дрожь.

– Дедушка, ты… надо срочно идти! – просипел мальчик.