Дочь палача и Совет двенадцати

– Замечательно! – съязвил Видман. – Теперь и внукам палачей можно прерывать заседание Совета.

Куизль не обратил на него внимания.

– Что случилось, Пауль? – спросил он с тревогой.

– Ма… мастер Ганс! – с трудом выговорил мальчик. – Он пришел к дому Дайблера. Наверно, ему что-то нужно от Барбары!

– Ха! Хоть кто-то научит девчонку манерам, – усмехнулся Видман. – Ему вполне можно… Эй!

Конрад Неер отвесил ему звонкую пощечину. В следующий миг палачи бросились друг на друга. Полетели кружки, стулья разбивались о головы и спины. Подмастерья тоже бросились в свалку, а Михаэль Дайблер тщетно пытался восстановить порядок.

Но Якоб ничего этого не видел. Они с Георгом уже мчались по улице.

* * *

Петер бежал, пригнувшись, к кладбищенской ограде и отчаянно озирался в поисках помощи.

Когда мастер Ганс столкнул Барбару в могилу, мальчика в первую секунду охватила паника, и он сбежал. Но любовь к тете пересилила страх. Он ведь поклялся защищать Барбару. Стать ее отважным рыцарем. Поэтому вернулся и, спрятавшись за дубом, стал наблюдать за происходящим. Когда палач принялся засыпать могилу землей, Петер понял, что должен как можно скорее привести взрослых, которые остановили бы этого безумца. Один он с мастером Гансом не справился бы.

Петер бросился к калитке, но, пробегая мимо церкви, заметил, что дверь западного портала чуть приоткрыта. Изнутри донесся грохот и тихая ругань. Похоже, в церкви кто-то был! Петер взлетел по ступеням к порталу, распахнул дверь и, к своему великому облегчению, увидел пономаря, занятого украшением алтаря. По всей видимости, старик уронил кубок и теперь с проклятиями наклонился за ним. Услышав скрип двери, пономарь оглянулся на Петера.

– А тебе чего надо? – проворчал он. – До следующей мессы еще пара часов. Давай, проваливай!

– Мне… мне нужна ваша помощь! – просипел Петер. – Моя тетя… она на кладбище. За ней погнался палач! Он столкнул ее в могилу и хочет убить!

– Палач? – Пономарь уставился на него покрасневшими глазами; должно быть, он уже приложился к церковному вину. – Что ты болтаешь, малец? Иди-ка ты домой и поиграй с друзьями в прятки.

– Но это правда! – заверил его Петер. – Вы должны нам помочь, иначе… иначе Ганс убьет Барбару. Прошу вас!

– Ничего я не должен, – невозмутимо возразил пономарь и снова занялся алтарем. – Откуда мне знать, может, ты решил разыграть меня? Ты, видно, хочешь, чтобы я вышел из церкви, а сам присвоишь пожертвования из чаши… Знаю я вас, уличных мальчишек!

– Но… но…

Надежда Петера таяла на глазах. Этот человек ему не поможет. Придется бежать на улицу и там искать взрослых. А то и вовсе кого-то из стражников. Но это будет слишком долго, он может и опоздать!

Петер предпринял было новую попытку разжалобить ворчливого пономаря, но тут взгляд его упал на нишу за алтарем. Оттуда вверх уводила винтовая лестница. Мальчика внезапно осенило.

Колокольня!

Без предупреждения Петер пробежал мимо алтаря и бросился к лестнице.

– Эй, ты чего удумал? – крикнул ему вслед пономарь. – Ты, сопляк, а ну стой именем Господа!

Но Петер его не слушал. Он поднимался по лестнице так быстро, что закружилась голова. Сердце бешено билось в груди, дыхания не хватало, но мальчик не замедлял шага. Снизу доносились крики пономаря, голос его становился все тише и, наконец, совсем умолк. Лестница вела все выше; время от времени Петер пробегал мимо узких окошек, похожих на бойницы. В них задувал холодный ветер. Где-то наверху каркали вороны. Когда же закончатся эти ступеньки?

Наконец-то над головой показался люк. Петер протиснулся в него и оказался у цели.

Колокола.

Он уже слышал их звон, когда пришел с Барбарой на кладбище. Они звонили громко и пронзительно, наверняка их было слышно даже за городскими стенами. Петер знал, что в церковные колокола звонили в случае пожара или в других чрезвычайных случаях. И сейчас был именно такой случай.

Поэтому он попробует позвонить.

Колокола, один большой и второй поменьше, находились примерно в трех шагах над головой, под сводами островерхого купола. С каждого свисало по толстому канату. Петер выбрал колокол поменьше. Он резко дернул за канат, но колокол, к ужасу мальчика, даже не шевельнулся. Петер был слишком слаб и легок! Снизу уже доносились торопливые шаги пономаря. Времени оставалось не так много.

В такие моменты Петеру хотелось быть таким же сильным, как дед, – ну, или таким же необузданным и решительным, как младший брат. Но все его умения – рисование, письмо и чтение – оказались в нынешнем положении бесполезными. Здесь имела значение лишь грубая сила.

Шаги пономаря приближались.

– Ну, маленький мерзавец, погоди у меня! – кричал он. – Собственная мать тебя не узнает!

У Петера от злости выступили слезы на глазах. Он смахнул их и сдержался, чтобы не заплакать. И тогда заметил в углу несколько кирпичей, вероятно оставшихся еще после строительства. Это были покрытые пылью блоки, угловатые и тяжелые.

Очень тяжелые.