Дочь пекаря

– Торт? У вас сегодня день рождения?

– Нет, хм… – Рики посмотрел на Ребу, потом на Джейн.

– Вот об этом я и толкую, – сказала Джейн. – Форс-мажор, мам. – Она сжала кулаки и выпрямилась. – Мы с Серхио сегодня утром поженились. Вчера его арестовали, потому что он не продлевал визу, а Реба и Рики его вытащили. После стольких лет романтических свиданий я решила, что самое время перестать разбрасываться подарками судьбы. В конце концов, мне уже сорок пять. – Она протянула Серхио руку и глубоко вздохнула.

Элси остолбенела. Реба забеспокоилась о ее здоровье.

– Миссус Радмори. – Серхио застал их всех врасплох. Он выступил вперед. – Знаю, что я не тот, кого бы вы хотели видеть мужем своей дочери, но я вас очень сильно уважаю. Вы были добры ко мне с первого кусочка хлеба, и я буду счастлив стать с вами одной семьей. Я люблю Джейн. Мы просим вашего благословения.

Джейн закусила губу. Реба сглотнула. Никто не решался прервать неловкую паузу. Все ждали, что скажет Элси. Она медленно опустила голову и шмыгнула носом.

– Мама, – прошептала Джейн.

Элси подняла голову и широко улыбнулась:

– Слава тебе Господи Иисусе! А я думала, ты лесбиянка.

– Что?! – ахнула Джейн.

Элси смахнула слезы.

– Ну ты же сама говоришь: сорок пять, не замужем, все время играла с мальчишками, никогда никакой женственности, а тут мисс Реба.

– Чего? – удивилась Реба. – Я?

– Она такая эмансипированная, – продолжала Элси, – и совсем не думает о… ну, вы понимаете.

Я в курсе, такое всегда в мире бывало. Посмотрите на Марлен Дитрих. – Она обхватила Серхио и расцеловала в обе щеки. – Благословляю, благословляю.

– Ха! – вырвалось у Рики.

Джейн поморщилась:

– Мам, ты серьезно? Я все эти годы ломала голову, кого бы найти, чтоб тебе по душе.

– Тот, кто был мне по душе, уже умер, – пожала плечами Элси. – Была бы ты с женщинами, я бы тоже не возражала – счастлива, и ладно. Но ты не выглядела счастливой, и потом, я хочу внуков!

– О господи, о боже мой… – Лицо Джейн пошло пятнами.

– А о возрасте ты не беспокойся. Я в компьютере читала про женщину, которая родила в шестьдесят. Ты по сравнению с ней – как это называется? – еще цыпочка! – Элси нагнулась и вынула из витрины высокий черно-белый торт: – Ack ja, праздник! – Она зубчатым ножом взрезала ванильную глазурь и шоколадную стружку. На каждом куске красовалась вишенка. Потом разложила ломти по блюдцам. – Садитесь.

– Лесбиянка, ну надо же! – возмутилась Джейн. – Мама, тебе пора вылезти из Интернета.

– Стоило только вытащить голову из грязи, куда ты ее засунула много лет назад, а я хоть слово тебе говорила?

– Из песка, мам.

– Что из песка?

– Голову вытащить. Из песка.

– Вот именно! – кивнула Элси. – Я всегда считала, что вы с Серхио прекрасная пара. Он так тебе улыбался. – И она погладила дочь по щеке.

Джейн сердито усмехнулась, взяла свой кусок торта, села рядом с Серхио и принялась кормить его с рук.

– Один тебе. – Элси протянула кусок Рики и стала отрезать другой для Ребы, но та ее остановила:

– Рики со мной поделится. – А ему сообщила: – Я теперь ем молочное.

– Да ты что? – изумился он. – А что еще изменилось, пока меня не было?

– Многое пришлось переменить, – ответила она.

Рики взял у Элси вилку и показал на столик, приглашая Ребу сесть.

– Расскажешь?

Расправившись с тортом, Джейн поставила Серхио за кассу, а сама отправилась в кухню помогать матери. Рики и Реба сидели еще долго, смаковали торт до последней шоколадной крошки, а пекарня между тем понемногу заполнялась покупателями.

Тридцать три

Гармиш, Германия

1 мая 1945 года

Шестичасовой поезд пришел и ушел без Элси и Йозефа. Йозеф забеспокоился, что Элси не получила записку, и переулками поплелся обратно в пекарню. Постучался в заднюю дверь. Никто не ответил. За домом слышались голоса. Йозеф пошел на них, обогнул дом и увидел у входа горстку янки. Враги. Йозеф спрятался в удлинявшихся закатных тенях.

– Спасибище вам огромное, мисс, – сказал толстый солдат с крупной пулей, вмурованной в каску. – Мы неделями живем на галетах, сигаретах и шоколаде. Свежего хоть поели. – Он сунул в рот рулет, оторвал зубами кусок и принялся жевать. – Надо вас познакомить с нашим поваром. Научите его паре новых трюков, – проговорил он с набитым ртом. – Эй, Робби! (Темноволосый мужчина с сигаретой во рту повернулся к нему.) Научись печь такие рулеты. Приготовишь что-то приличное для разнообразия.

– Дай мне то, из чего их пекут, и я сделаю, – парировал Робби.

– Симпатичный у вас городок, – сказал стройный янки с мягким говором, вылитый ариец. – Климат как у нас. Я из Гэйлорда, штат Мичиган, – слыхали о таком? Это к северу от Детройта.

– Заткнись, Сэм. Нам нельзя брататься с местными и вообще разговаривать. И она ж все равно ни слова не понимает, – сказал его товарищ.

Йозеф вытянул шею за угол: о ком это они? У входа с корзиной на бедре стояла Элси.

– Девушка угостила нас едой, не выковырянной из холодной жестянки. Ей за это хотя бы спасибо полагается, – буркнул Сэм и поправил винтовку на спине. – И вообще, кто не слышал о Детройте?