Дочь полка

Жизнь Синицы в гарнизоне почти соответствовала солдатскому распорядку. Вставала она по трубе горниста, играющего «зорю» в шесть утра, бежала на зарядку в папину роту, потом быстро завтракала и шла на уроки. После уроков, сделав домашние задания, снова бежала в роту на занятия по всем предметам военного дела. Как следствие она в силу возраста разбиралась и в воинских званиях, и в стрелковом оружии, и в гранатах, и в строевой подготовке. Даже когда ее не пускали на какие-то серьезные занятия, Тошка устраивала «уроки военного дела» во дворе, где она была безусловным командиром. Собрав соседских детей в «полк», генерал Синица устраивала и парады, и гранатометания, что частенько приводило к недовольству со стороны соседей, так как гранаты не всегда летели во вражеские цели, частенько попадая и в окна, и в развешанное для сушки белье, да и гражданскому населению перепадало. Благо, что «гранатами» были сухие палочки, в другое время валяющиеся под ногами.

Но вот прозвенел последний звонок в первом классе, и Тошка с мамой, все последние дни жившие на чемоданах, сгрузив, не упакованное до того, в один большой узел, отправились к новой жизни.

2

В новом гарнизоне отец был уже не ротным, а заместителем начальника узла обороны на стыке укрепрайонов, и отвечал за обеспечение своего участка всем необходимым. Он следил за доставкой вооружения, стройматериалов, оборудованием стрелковых позиций и укреплений, а также питанием бойцов. Новые позиции строились западнее старой границы, практически на пустом месте, поэтому требовалось буквально все: и гвозди, и патроны, и продовольствие. И все это лежало на плечах зама по обеспечению.

В Европе уже шла война, но советское командование надеялось на пакт Молотова-Риббентропа, договор о ненападении между Советским Союзом и Германией, поэтому строительство велось неспешно, а личный состав почти полностью, за исключением служб обеспечения, был отправлен в летние лагеря. Не хватало всего: стройматериалов, нового оружия (было запланировано перевооружение войск) и, конечно, времени. Поэтому капитан Синицын, вырвавшись со службы буквально на несколько минут для встречи семьи, суматошно и радостно расцеловав своих девочек, тут же умчался по делам, поручив родных дежурному по подразделению.

Едва осмотревшись в комнате отца, Антонина оставила маму разбирать вещи, а сама помчалась знакомиться с новыми соседями и окрестностями. Квартиры командиров располагались в старом здании бывшей помещичьей усадьбы. Комнат в усадьбе хватило для всех командиров и для временного размещения штаба со всеми службами, пока строились здания нового гарнизона. Тоня первым делом обошла все помещения и перезнакомилась со всеми, кого смогла застать на месте. «Я Тошка, – представлялась она штатским, – мы приехали к папе». «Красноармеец Синицына», – четко рапортовала военным, встреченным на пути. И только в кабинет начальника ее не пустил стоящий на посту часовой. Но и здесь Синица смогла разглядеть в раскрывшуюся дверь несколько человек вокруг стола. У начальника узла шла работа по строительству, обустройству, обучению личного состава. Доклады вестовых от дальних застав, звонки от начальства – вся эта кутерьма привела к тому, что маленькая разведчица ухитрилась прошмыгнуть в кабинет начальника с очередным входящим, пока он предъявлял постовому пропуск. И тут она увидела отца, о чем поспешила известить окружающих радостным воплем: «Папа!», – ничуть не заботясь о том, где находится. Этот крик мгновенно прервал работу, и все оглянулись в поисках источника столь громкого звука. Капитан Синицын увидел дочь, поперхнулся, подхватил девочку на руки. «Разрешите, товарищ начальник?» – спросил он. «Кто это тут у нас?» – спросил командир, выходя из-за стола. Тошка вывернулась из рук отца: «Красноармеец Синицына!» – отрапортовала она. «Ишь ты, красноармеец! – засмеялся начальник и весело посмотрел на Синицына. – Твоя?» «Так точно, Антонина Синицына», – ответил капитан. «У вас две минуты». «Есть!» Синицыны вышли. «Дочь, я рад тебя видеть, но служба есть служба. Я должен идти, позже пообщаемся, хорошо?» «Так точно, товарищ капитан! Разрешите идти?» – отчеканила девочка. «Идите, красноармеец Тошка!» – улыбаясь, ответил отец и погладил дочь по щеке. На мгновенье прижавшись к отцовской руке, Синица лихо развернулась на каблуках, и, чеканя шаг, вышла из штаба.

Во дворе из грузовика солдаты сгружали в сарай какие-то ящики. Рядом стоял боец с винтовкой, всем своим видом как бы говоря: «Стой! Стрелять буду!» Девочка невольно попятилась, стараясь обойти сарай с машиной как можно дальше. Кто его знает, караульный может и выстрелить при посягательстве на охраняемый объект – это Синица знала.

Обогнув сарай, Тошка пошастала немного по окрестностям и вернулась к маме: разведка разведкой, а помощь еще никто не отменял – надо было располагаться на новом месте и ждать папу.