Дочь полка. Часть 3

– Товарищ командир, я сделала что-то не так?

Резанцев встрепенулся и взглянул на ребёнка:

– Нет-нет, – успокоил её он, – я просто задумался. Ты уже закончила?

– Окопы остались, – поправила сумку Катя. – В медпункте уже была.

– Молодец, – похвалил её Резанцев. – В окопах аккуратней будь.

– Есть, – отдала честь Катя и пошла за Пулей, которой в это время чесала шею Зоя Мамонтова. Она ещё раз обернулась на командира, но потом принялась за работу.

Резанцев подождал, пока она отойдёт и ещё раз взглянул на конверт. Он уже знал ответ. На бумаге не было написано жирными чернилами: «Лихвин». Был другой, неизвестный ему адрес. Руки слегка затряслись, папироса упала на землю. Александр развернул письмо. Там было всего лишь несколько коротеньких строчек:

10 декабря 1943 года

Я знаю, ты будешь недоволен, но я не могу иначе.

Чувствую – это мой долг. Я обязана защищать Родину

от фашистов. Не прощу себя, если останусь в тылу.

Жить дальше не смогу!

Прости, Саш. Я ушла на фронт. Как устроюсь – напишу.

Глава 7

«Невезучий день одного бойца»

Александр сидел и осматривал свою винтовку. Он провёл рукой по стволу и перевёл взгляд на заросли. Всё-таки зимой лес был необычайно красивым, несмотря на жуткий холод. На деревьях сугробами лежал белый блестящий снег. Блестящий от солнца. Впервые за столько времени, Светило решило выйти на небо. Наверное, последний раз в этом году. На дворе уже 30 декабря. 43-тий год проживает последние свои дни. На ветке нахохлившись, сидела галка. Она смотрела на Резанцева своими маленькими серыми глазками. Тут из-за елей раздался выстрел. Пуля попала по дереву. Снег вместе с корой отскочили в стороны. Галке такое не понравилось. Она с криком взмыла вверх и скрылась за верхушками елей искать более безопасное место. Резанцев взглянул на нетронутые консервные банки и поднял бровь:

– Ми… – не успел сказать он, как вновь пошли выстрелы.

Банки с грохотом стали отлетать назад одна за другой. Хлопки выстрелов эхом отдавались по лесу и уходили в небо. И вот, на бревне ни осталось ни одной. Почти все пули попали в цель. Железный враг был повержен. Из-за деревьев вышла Катя, держа в руках пистолет. Она вопросительно посмотрела на командира:

– Ну как? – спросила она и взялась второй рукой за ствол.

– Молодец, – кивнул Александр. – А почему ты первый раз-то промазала так?

Девочка вытерла нос варежкой:

– Мне снег в глаза попал. Вот и промазала, – она взглянула на своё оружие. – Мне из пистолета легче даётся стрелять.

– Он просто меньше, – сказал тот. – Для тебя винтовка слишком большая. Но из неё тоже нужно уметь стрелять!

С этими словами он протянул ей своё оружие. Катя вздохнула и взяла его.

– Не вздыхаем, боец, – серьёзно проговорил Резанцев. – Надеюсь, это тебе не пригодиться в жизни, но знать, как это делать, ты обязана.

Девочка взглянула на винтовку и спросила:

– Товарищ командир, когда у меня будет уже своя? Пистолет мне выдали, но винтовка, когда будет?

– Как будет, так будет, – ответил Александр.

Резанцев всегда так говорил, когда речь заходила об оружии. Катя его понимала. Он не хотел, чтобы она принимала участие в боях. После случая с Хансом, командир вообще первое время её не трогал и никуда не посылал. Но жизнь такая непредсказуемая штука. Особенно во время войны. К тому же, для Кати винтовка имела немного другое значение. Приятнее гораздо было стрелять из своего родного оружие, а не из чужого. Наличие пистолета или винтовки означало то, что она тоже солдат. Что она наравне с остальными. Для неё это было важно. Катя была уверена, что если эта проклятая война затянется до её совершеннолетия, то она, уже будучи взрослой, вместе с родным батальоном тоже примет бой. Настоящий бой со всей артиллерией, в окопах. Но пока её туда никто не пустит. Мала ещё.

– Давай, шуруй, – помахал ей Резанцев, – я, пока твоих «противников» расставлю.

* * *

Русская зима – самая непредсказуемая зима на свете. С таким весёлым подходом людей к этому морозному периоду, ничего не страшно. На улице минус тридцать градусов, а наши ребята стоят, раздевшись по пояс. Этими ребятами, разумеется, были Летаев, Макаренко, Комаров, Базаров, Дроздов и Васазде. Липтенко стоял одетый, но у него была особая роль. Он держал в руках вёдра с водой. Фокин наблюдал за этой компанией, отойдя на максимальное расстояние. Это занятие было ему не по нраву. Боец предпочитал оставаться в тепле, особенно в морозы. Первым, конечно же, был Летаев. Куда же без него начинать? Матвей подождал, пока товарищ нагнётся, чтобы не налить на штаны и с головой окатил его водой. Фёдор только взвизгнул и резко выпрямился, стуча зубами. Но потом он тут же понизил свой голос и сделал его более мужественным:

– Ооо! – протянул он, потирая руками грудь. – Хорррошооо. Х-х-хорошо!