Дочь полковника

Негодование, которое вспыхнуло в Джорджи, когда подвергся осмеянию цвет ее лица, теперь получило новую пищу, и она восстала на защиту Галахада,[22] которым столь неосмотрительно обзавелась во время утренней службы. Мистер Каррингтон староват! Конечно, его густые волосы тронуты сединой, но ему никак не больше сорока пяти лет! И Джорджи сказала с опрометчивой горячностью:

– По-моему, он чудесен! Первый настоящий священнослужитель из всех, кто перебывал в здешних приходах. По-моему, молитвы он читал ве-ли-ко-леп-но, а его проповедь…

Миссис Исткорт никому не позволяла говорить долго и только выжидала случая пустить черную отравленную стрелу:

– А, да, голос у него красивый, не правда ли? Но, знаете, деточка, говорят, он был актером, да, актером, и священником стал только потому, что на сцене не имел никакого успеха. И ведь теперь рукополагают кого угодно, не правда ли?

Алвина не упустила такой возможности и сказала с воинственным смешком:

– Ну все-таки до торговцев свининой дело не дошло, верно?

Удар был хорош: деньги Исткортам – в какой бы сумме они ни исчислялись – принесла небольшая коптильня окороков. Миссис Исткорт осклабилась с сокрушительной злобой. Но, естественно, столь искушенный тактик не стал отвечать фронтальной атакой. Она повернулась к Джорджи и крепче стиснула пальцы на ее локте, когда девушка попыталась отойти к Марджи, которая явно теряла терпение.

– Я так рада, что вам нравится мистер Каррингтон. Не сомневаюсь, что он очень хороший человек и, говорят, претерпел столько несчастий в своей жизни! По слухам первая жена сбежала от него, спилась и умерла, а затем ему пришлось сбежать от второй жены – жуткой женщины, танцовщицы. Бедняжка! Мы должны по-соседски немножко облегчать ему жизнь. Конечно, он теперь вдовец, и как было бы прекрасно, если бы он женился на какой-нибудь из наших милых девочек. Я считаю, что приходскому священнику жена совершенно необходима, вы согласны?

Джорджи побагровела от смущения. Старая ведьма с сатанинской ловкостью проникла в ее мысли. И теперь миссис Исткорт, конечно, оповестит всех и каждого, что Джорджи бесстыдно «бегает» за священником. Она онемела от стыда и бессильного гнева. Миссис Исткорт выпустила локоть Джорджи и понизила голос до театрального шепота:

– Но, говорят, у него есть День-ги! Вот почему он мог взять приход. И старый скряга, сэр Хорес, тоже кое-что на этом сбережет.

Тут из церковных дверей, надевая цилиндр, появился сэр Хорес. Миссис Исткорт торопливо простилась со своими собеседницами и прямо-таки влюбленно заковыляла к стимсовским миллионам. Алвина и Джорджи, поспешившие следом за Марджи, которая уже ушла, успели расслышать:

– Как поживаете, сэр Хорес? Я как раз говорила про то, скольким приход обязан вашей щедрости…

Алвина с Джорджи чуть не припустили бегом, догоняя Марджи Стюарт, которая безусловно была светлым пятном в их серенькой жизни. Добродушный родитель Марджи – каучуковый бум позволил ему уйти на покой с весьма приличным капиталом – ни в чем ее не стеснял. У нее было много денег и собственный автомобиль. Миссис Стюарт вела в Лондоне светское существование, но Марджи искренне нравилась сельская жизнь и большой дом, который ее отец арендовал у сэра Хореса. Она даже зимой прикатывала на субботу и воскресенье, обычно привозя друзей. Хорошенькая модно одетая блондинка двадцати двух лет – то есть слишком юная, чтобы оказаться под прямым воздействием Войны, которая для нее была древней историей наравне с Тиром и Вавилоном, церковь она посещала только по просьбе папочки, а папочка просил ее об этом только потому, что никак не хотел портить отношения с сэром Хоресом, который твердо стоял на том, что высшие классы обязаны показывать благой пример во всем, включая и веру.

Марджи шла рядом с молодым человеком лет двадцати, томно, но очевидно дувшимся на нее за погубленное утро. Увидев женскую половину семьи Смизерс, Марджи остановилась.

– А, здравствуйте! Как это вы умудрились вырваться от среброустой бабуленьки? – И продолжала, не дожидаясь ответа: – Ах, какой зануда этот Каррингтон! Я дождаться не могла, когда он кончит бормотать.

Второй камень раздробил зеркальную заводь сладких фантазий Джорджи, и этот удар она еле перенесла. Миссис Исткорт – понятно. Но Марджи! Добрая, чуткая, терпимая, а, главное, элегантная светская Марджи! Это ужасно. Неужели мистер Каррингтон не такой внушительно достойный, не такой обаятельный, как ей казалось? Или все уже «догадались», и Марджи ее поддразнивает?

Даже не подозревая, как ошпарили сердце Джорджи слова, сказанные просто, чтобы умиротворить молодого человека, Марджи продолжала без передышки:

– Я недавно читала в какой-то книге про людей, которые отдавали романы переплетать под молитвенники. Если этот старый драндулет и дальше будет также еле-еле ползти, придется и мне подыскать переплетчика.

Это кощунство ударило Алвину и Джорджи, как электрический ток, и первая поспешила переменить тему:

– Вы здесь надолго?

– Нет, только до понедельника. Ах, я же не представила вам мистера Брока! Миссис Смизерс и Джорджи Смизерс – мистер Брок!