Дочь полковника

Насколько миссис Исткорт соблюдала точность в своих тонких инсинуациях? Был ли он профессиональным актером? Ну-у, в студенческие годы в Оксфорде он был членом драматического общества и дискуссионного клуба, благодаря чему приобрел (и сохранил) хорошо поставленный голос. И действительно, он был дважды женат – но оба раза на женщинах незапятнанной репутации. Одна умерла родами вместе с ребенком, другая не так давно погибла в автомобильной катастрофе. Каррингтон отказался от многообещающей карьеры – его вот-вот должны были сделать каноником – и удалился в деревню, в надежде на скорое воссоединение со своими женами там, где нет ни воздыханий, ни браков.

Когда Марджи Стюарт позвонила ему утром в понедельник и пригласила его на чай, он тут же согласился. Этим Марджи навлекла на себя град бесполезных упреков мистера Брока, доведенного до отчаяния. Но Марджи, раз уж она все равно испортила день, с опрометчивым великодушием пригласив мать и дочь Смизерс, решила с помощью этого чая разом покончить со всеми местными занудами. Потерпеть разок и обеспечить себе покой на ближайшие приезды.

Мистер Брок истошно вопросил:

– Но, Марджи, зачем тебе вообще приглашать этот жуткий зверинец?

– А затем, что, живя в деревне, знакомство приходится поддерживать со всеми или ни с кем, а папочка считает, что это необходимо. И их надо иногда приглашать, иначе они обижаются. Трудность заключается в том, чтобы не дать себя впутать в их пустопорожние, но жутко ядовитые скандальчики и взаимную вражду.

Мистер Брок вздохнул. Он чувствовал, что ему придется порвать с Марджи или, во всяком случае, больше не сопровождать ее в деревню.

Как и следовало ожидать, званый чай удался не особенно. Местным обитателям не понравились лондонские друзья Марджи, глядевшие на них сверху вниз. Приятельницы Марджи не скрывали, как их забавляют старомодные костюмы Алвины и Джорджи, их «наивность». Местный доктор и управляющий сэра Хореса делали, что могли, но чувствовали, что атмосфера накаляется. Алвину невыразимо шокировало, что «молодежь» пьет коктейли в половине пятого, а каждое слово мистера Брока ставило ее в тупик. Она спросила, стараясь любезно выбрать интересный для него предмет разговора:

– Полагаю, вы можете вдосталь наслаждаться футболом и крикетом?

– Боже великий! Этого мне на всю жизнь хватило в Винчестере и Оксфорде.

– В Оксфорде? Так, значит, вы гребец!

Мистер Брок дико озирался в поисках помощи.

– Постарайтесь, чтобы сэр Хорес пригласил вас поохотиться у него. Мой муж был в восторге – так отлично все устроено.

В отчаянии мистер Брок попытался переменить тему.

– Какого вы мнения о Ситуэллах?[24]

– О силуэтах? – переспросила Алвина, недоуменно кудахтнув.

Мистер Брок, ахнув от ужаса, бежал из гостиной с невнятным: «Простите, забыл наверху платок!» и не вернулся. Алвина подумала, что нынешние молодые люди становятся все более странными и совсем отбились от рук. Во время бегства мистер Брок опрокинул бокал, который кто-то поставил на пол, но не извинился и даже не замедлил шаг. Она повернулась к Марджи и спросила, думает ли та побывать на Дешевой распродаже. Мисс Лентон, старая дева с железной волей и с небольшим, но ничем не обремененным состоянием, жившая одна в коттедже, пыталась получить бесплатную консультацию у доктора. Ах, врачи такие прекрасные, такие самоотверженные люди! Она прямо обожает слушать, как они рассказывают о своей работе! Доктор отразил ее натиск с ловкостью испытанного бойца и пригласил как-нибудь зайти к нему в приемную «для подробного осмотра». Друзья Марджи, сбившись в кучку, исступленно говорили о русском балете, Джозефине Бейкер,[25] Ривьере, автомобилях – о чем угодно, лишь бы поддержать разговор. Джорджи, бледноватая, с темными кругами под глазами покорно слушала управляющего, который обличал нестерпимые замашки арендаторов. Марджи в трепете обходила гостиную, задерживаясь то тут, то там, и молила бога, чтобы эта мука поскорее кончилась. И вот, распахнув дверь, лакей доложил о мистере Каррингтоне. Все обернулись, даже мистер Перфлит, втолковывавший принципы психоанализа пустоголовой, но очаровательной лондонской девице с интригующе накрашенными губами.

Чинная невозмутимость Джорджи сослужила ей теперь хорошую службу. Она никак не ждала, что знакомство с мистером Каррингтоном подстерегает ее в столь близком будущем, и ее сердце екнуло. Она следила за ним, делая вид, будто не упускает ни слова в томительных разглагольствованиях управляющего – этим искусством она владела в совершенстве: слишком уж папа любил повторять одни и те же истории о своем военном прошлом. Мистер Каррингтон оказался, правда, чуточку старше, чем ей вообразилось, зато казался даже красивее и величавее, чем в церкви, а его низкий глубокий голос, решила она, звучал как колокольный звон, пленяя и завораживая.