Дочь полковника

– Как вижу, газеты, мистер Рейпер, сообщают про еще одно жуткое убийство.

– Жена науськала молодого парня спрятаться за кухонной дверью и заколоть ее мужа штыком?

Мистер Джадд кивнул с величайшей серьезностью.

– Просто не знаю, куда идет страна. Ведь третье жуткое убийство в этом году!

– Четвертое, мистер Джадд, четвертое. Убийство в курятнике, шайка ипподромных жучков зарезала жертву бритвами, ну, и полицейский.

– А-а! – провозгласил мистер Джадд, с наслаждением попыхивая трубкой. – Про полицейского-то я и забыл. Погодите-ка. Уайтчеплское анархистское убийство, так?

– Нет, мистер Джадд. То еще под рождество было. А с полицейским – в феврале. Про которое я толкую. Да вы же помните! Нашли его на Эпсомском шоссе, и Скотленд-Ярд так в потемках и бродит.

– Как же это я забыл? – с благодушным самодовольством заметил мистер Джадд. – И ведь следил за ним с большим интересом. Вы же знаете, у меня родственник в полиции служит.

– Да, – ответил мистер Рейпер не без нетерпения, так как выслушивал сообщение об этом интригующем факте почти каждое погожее воскресенье на протяжении пятнадцати лет. – Хорошенькое дело! Полиция всей страны не может уберечь своего же человека и не способна отыскать его убийцу. Не удивлюсь, мистер Джадд, если у этого убийцы есть рука где-нибудь наверху!

Мистер Джадд слегка вздрогнул – большой «даймлер» промчался близковато от него – и с тревогой обвел взглядом мирные луга, зеленеющие сочной весенней травой, пасущихся коров и пересекающиеся шпалеры вязов, тополей и ив.

– Да неужто, мистер Рейпер?

– Вот-вот, мистер Джадд. На днях сэр Хорес сидел у хозяина, так я слышал его собственные слова: «На карту поставлены интересы страны, – говорит. – Знали бы вы, что творится за кулисами в парламенте, – говорит, – вы бы спорить не стали», – говорит. Как хотите, мистер Джадд, а без иностранного заговора тут не обошлось. Немцы там, большевики, да и кое-кто нашей же плоти и крови с ними стакнулся.

Даже штиблеты мистера Джадда застонали от дурных предчувствий и патриотической горести. Однако сам он покачал головой.

– Нет, мистер Рейпер, такому я о Нашей Стране не поверю. Пусть дела обстоят скверно, да не настолько все-таки. Но, конечно, всем нам следует бдеть. Лично я полагаю, что полицейский этот пал жертвой вражды.

– Какой еще вражды? – кисло осведомился мистер Рейпер.

– Полиция, – произнес мистер Джадд с сокрушительной многозначительностью, – расколота! Мой родственник в Хоптоне…

– Из-за чего же она раскололась-то?

– А! – Мистер Джадд вновь покачал головой, – Служебная тайна. Мой родственник никаких подробностей приводить не стал. Только и сказал: «Попомни мои слова, – сказал, – полиция расколота». Потому-то никого и не арестовали: одни против других работают.

– Так чего еще и ждать? – отрезал мистер Рейпер, черно завидовавший столь именитому родству. – Кого они набирают-то! Но ведь этих двоих они за убийство мужа арестовали все-таки.

Мистер Джадд ничего не ответил и только громче запыхтел трубкой.

– Не удивлюсь, – продолжал мистер Рейпер, – если жена выйдет сухой из воды. Мы-то, конечно, с вами знаем, мистер Джадд, что это она его заставила. Но благородный дух Нашей Страны восстает против того, чтобы вешать женщин.

Мистер Джадд был так потрясен, что остановился и поглядел на мистера Рейпера с глубокой озабоченностью. – Оправдать ее! Так она же виновна ничуть не меньше негодяя, сгубившего их семейный очаг. Попомните мои слова, мистер Рейпер: если ее отпустят на все четыре стороны, нам, женатым, уж больше нельзя будет спать спокойно!

И, воздав таким образом должное духу Борджа,[34] как оказалось, обитавшему в миссис Джадд, он зашагал дальше с мрачным видом прозорливца.