Дочь Пожирательницы грехов

- Да, если ты позволишь.

- У нас будет свадьба. Я могу запретить?

- Мне можешь, - сказал Мерек. – Думаю, ты, как и я, любишь иллюзию выбора, хоть это и иллюзия.

Я молчала и смотрела на небо.

- Мне пора, - сказала я ровно. – Похоже, скоро дождь.

- Позволь позже позвать тебя, - спешно сказал он. – Я принесу вино, мы сможем поговорить. Я хочу все исправить, Твайла. Можно?

- Если пожелаете, - я смогу тогда изобразить примирение с ним, и нам с Лифом не нужно будет бояться, что он будет ждать за каждым углом.

- Спасибо.

Мы пошли к другому концу сада. Я видела Лифа, его плечи были напряжены, он стоял спиной к нам, давая уединиться.

- Тогда до вечера, - сказал Мерек, когда мы приблизились к Лифу. Я склонила голову, он поклонился, а потом прошел мимо моего стража, а тот проводил его яростным взглядом.

Я быстро пошла обратно в сад, он оказался рядом со мной.

- Он придет вечером? – он говорил сквозь почти сжатые губы.

- Да. Хочет помириться.

- Что будешь делать?

- Скажу ему, что понимаю, что он поступал правильно, но я растеряна и хочу подумать еще немного и все осознать. Я спрошу у него, можно ли отправить ему записку, когда я все обдумаю. Уверена, он согласится.

Лиф кивнул.

- А потом мы уедем, и он не будет нас тревожить.

На обратном пути я заглянула в храм. Теперь я видела, какие грязные стены, какой пыльный пол. Скамейки были слишком чистыми, даже не тронутые людьми. Это была просто пустая комната. И она ничего не значила.

* * *

Я надеялась, что Мерек придет пораньше. Но стука не было. Лиф вошел и зажег свечи, прошел как можно ближе ко мне, наполнив воздух вокруг меня своим ароматом лайма и кожи, я оживилась. Мы не осмеливались говорить, ведь в любой миг мог прийти принц со стражей.

Свечи догорали, мои глаза слипались. Я подошла к двери и открыла ее. Лиф посмотрел на меня с улыбкой, и я легко улыбнулась в ответ.

- Я буду готовиться ко сну, - громко сказала я. – Прошу, передай принцу, если он придет, что я устала, и мне жаль, что я его расстроила, - я понизила голос и прошептала. – И можешь сказать ему, что он просто свинья.

- Конечно, - сказал он и прошептал. – Потому я решил, что украду его лошадь, когда мы будем бежать.

Я тихо рассмеялась, а он сделал голос нормальным.

- Еще что-нибудь хотите, миледи?

Я медленно кивнула, хотя говорила:

- На этом все. Можешь отдохнуть, - я подняла голову, а он беззвучно склонился, чтобы поцеловать меня, но этого было мало. Я отошла от порога, схватила его за руки и поцеловала его по-настоящему.

Я неохотно отпрянула, свечи погасли, и я закрыла дверь. Еще немного. Я выжила тут четыре года, несколько дней – пустяки.

В дверь тихо постучали, она приоткрылась.

- Твайла, - прошептал Лиф, и я села.

- Да?

- Я оставлю твою дверь приоткрытой, чтобы знать, что ты в безопасности. Нельзя оставлять тебя на милость бродяг, что захотят зайти в комнату. Я бы не хотел, чтобы меня застали за нарушением долга.

Я широко улыбнулась и легла.

- Я восхищена твоей верностью долгу.

- Я восхищен тем, что ты восхищена мной.

Я рассмеялась, а он развернул спальный мешок и, шурша, забрался в него. Когда он устроился, я повернулась лицом в сторону двери. Я не видела его, луна была слишком тонкой, чтобы осветить его лицо, но я слышала его дыхание, шелест ткани, когда он двигался.

- Расскажи сказку, - сказал он, голос звучал странно и тихо в темноте, отличался от его голоса днем.

- Я их не знаю, мама не рассказывала сказок на ночь, - я пыталась что-то вспомнить, но вариантов было мало. – Знаешь о Спящем принце? – спросила я.

- Конечно. Эту рассказывать нельзя, - он улыбался. – Каждому ребенку в Трегеллане рассказывают эту сказку, - я молчала, и он продолжил. – А другие знаешь?

- Я толком не знаю и эту, - призналась я. – Один из братьев рассказывал мне ее давно, еще даже Мэрил не родилась. Она везде теперь, даже ты вчера упомянул. Я помню лишь, что принц заболел, уснул, и из-за этого королевство было потеряно.

Я слышала, как он двигается, а потом его голос зазвучал привычнее. Наверное, он сел.

- Я могу рассказать ту версию, что знаю. Но это не радостная сказка. Там нет счастливого конца.

- Расскажи, - попросила я.

Он глубоко вдохнул.

- Хорошо. Пятьсот лет назад Таллит процветал. Говорили, это было красивое золотое королевство, окруженное стеной, и там было семь башен, посвященных любви, красоте, изящности, чести и… другие не помню, - я слышала, что он улыбался. – Таллит был неприкосновенным. У них была медицина и алхимия, они потеряны для нас. Люди были здоровыми и богатыми, не было нищих, почти никто не болел. Это был рай, окруженный горами и морем. И море привело их к гибели.

- Да, - прошептала я, начиная вспоминать.