Дочь профессора

— Ну что ж, — сказал Генри, — поглядим.

— Ты думаешь, — сказала Луиза, — что если у тебя не хватает духу сделать что-нибудь, так, значит, и у других тоже.

— Ну вот, началось, — сказала Лилиан. — Опять за старое.

— Нет, — сказала Луиза. — Не за старое — ведь теперь папа признает, что должно быть предпринято что-то решительное, он только не знает что.

— Кто тебе сказал, что я придерживаюсь такого мнения?

— Дэнни и… Джулиус.

— Кто бы ни сказал, это же неправда! Генри, дорогой, возрази ей, — сказала Лилиан. — Ты же знаешь, что надо делать.

Генри покраснел и промолчал.

— Ты не считаешь нужным сообщить дочерям? В конце концов это ведь их тоже непосредственно касается.

— А что такое? — спросила Луиза. — Что ты надумал делать?

— Я еще не окончательно решил, — сказал Генри.

— Твой отец намерен отдать кому-то свои деньги, — сказала Лилиан.

Дочери молча смотрели на отца. Потом Лаура спросила:

— Это правда, папа?

— Да… Возможно.

— Что ж, я считаю, это грандиозно. В самом деле, папа.

— Спасибо, — сказал Генри и улыбнулся своей младшей дочери.

Луиза не проронила ни слова.

— А как ты думаешь? — спросил ее Генри. Луиза явно была в замешательстве.

— Мне кажется, — сказала она, — что это… все же лучше, чем ничего.

— Спасибо, — повторил Генри, на этот раз с иронией. — Между прочим, — добавил он, — тут возникает — и твои друзья Дэнни и Джулиус, без сомнения, разъяснят это тебе, — возникает кое-какое затруднение.

— Рада слышать, — сказала Лилиан.

— Какое затруднение? — спросила Луиза.

— Ну, прежде всего, — сказал Генри, — встает вопрос: кому эти деньги должны достаться?

— А разве ты не можешь просто отдать их беднякам, живущим в гетто? — спросила Лаура.

— Нет, — сказал Генри, — нет, потому что, слегка облегчив им подобным образом жизнь, мы лишь отдаляем день, когда они наконец восстанут против всей системы в целом.

— Эти деньги должны послужить делу революции, — сказала Луиза.

— Вот именно, — сказал Генри, — но кто ее представители?

— Мы.

— Кто это — «мы»?

— Мы, то есть люди вроде Элана, или Дэнни, или Джулиуса.

— Ну, они — это еще не революция, — сказал Генри.

— Нет, революция.

— Это всего лишь кучка талантливых, но незрелых юнцов…

— Вовсе нет. — Пальцы Луизы судорожно сжали ручку кофейной чашечки.

— …юнцов, которым приятно разжигать себя конспиративными разговорами и фантастическими планами драматических сцен убийства.

— Фантастическими? Это мы еще увидим.

— В том-то все и дело, — сказал Генри, — что ничего мы не увидим.

— Ты, конечно, не увидишь! — вскричала Луиза, вскакивая из-за стола. — Ты не увидишь потому, что ты, черт побери, слишком самодоволен и респектабелен для этого. А все-таки это произойдет. И без твоей помощи — мы в ней не нуждаемся!

Отшвырнув ногой стул, она выбежала из комнаты. Генри потянулся за кофе и налил себе еще чашку.

— Опять все сначала, — сказала Лилиан. — Вы с Луизой верны себе.

Генри пожал плечами, но лицо у него вдруг стало встревоженное.

— Они что-нибудь замышляют? — спросил он Лауру.

— Я не знаю, — сказала Лаура.

16

Луиза вышла из родительского дома, со всей мочи хлопнув дверью. Она прошла в гараж и некоторое время совершенно неподвижно сидела в своем «фольксвагене», в холодном бешенстве вцепившись руками в баранку. Потом запустила мотор и поехала к Джулиусу.

Он отворил дверь и снова, казалось, был смущен при виде ее, но Луиза не заметила этого, так как в ней еще все кипело, и молча прошла мимо него в слабо освещенную гостиную. И сразу приросла к месту, когда ее горящий гневом взгляд встретился со взглядом высокого пожилого мужчины, сидевшего в кресле.

— Добрый вечер, — с легким оттенком иронии проговорил мужчина, из чего Луиза сделала вывод, что ее возбужденное состояние от него не укрылось.

— Здравствуйте, — сказала она и кивнула, хотя мужчина в это время вставал с кресла и его крупная голова была опущена.

Джулиус вошел и остановился позади Луизы.

— Может быть, ты познакомишь нас? — сказал мужчина, глядя на Джулиуса поверх плеча Луизы.

— Да… Конечно… Луиза, это мой дядя Бернард.

— А вы, — сказал дядя Бернард, — вероятно, мисс Ратлидж. Джулиус рассказывал мне о вас.

Луиза снова кивнула.

— Извините, что я ворвалась без предупреждения, — сказала она.

— Ну что вы, это только приятно, — воскликнул дядя Бернард с преувеличенной любезностью. — Я все равно уже собирался уходить.

— Не надо, дядя, не уходи, — сказал Джулиус.

— Ну, разве еще минутку, а вообще-то мне пора, — оказал дядя, снова усаживаясь в кресло.

Луиза обернулась к Джулиусу, пытаясь выяснить, хочет ли он, чтобы она осталась, но он в эту минуту отвернулся, придвигая себе стул, и Луиза опустилась на кушетку и поглядела на дядю Бернарда.

— Вы дочь профессора Ратлиджа, не так ли? — спросил дядя Бернард.

— Да, — сказала Луиза.

— Ваш отец очень интересный человек, — сказал мистер Бернард Тейт, — весьма, весьма интересный человек.

Луиза промолчала.

Джулиус беспокойно заерзал на стуле.

— Мне часто хотелось, — продолжал мистер Тейт, не замечая замешательства племянника или игнорируя его, — посвятить свою жизнь изучению идейных проблем.

— А чем вы занимаетесь? — спросила Луиза.