Дочь реки

Ведь время прошло много, пора бы уж Рарогу и решить, встанет ли он на службу или попытается укрыться на знакомых речных дорогах? Хоть сейчас он со своими людьми в остроге, как в клетке, заперт. И, коли не впрямь сокол, то не улетит.

Находник противиться не стал, да все ж обернулся подозрительно на кметей, что следом за ними увязались. Они прошли в темноватую хоромину на втором ярусе башни и дверь, что вела на стену, затворили. Владивой остановился, мгновение раздумывая, присесть на лавку за узкий стол или нет. Отчего-то хотелось рядом с Рарогом стоять: не от уважения большого, конечно. Просто постоянное чувство опасности не давало даже на миг забыться. Тело оставалось в напряжении, готовое сработать мгновенно, если понадобится. Таков уж этот находиник. И улыбается, и таит неведомо что в глубине темных глаз да за приветливой личиной.

Рарог остановился чуть позади, наблюдая то за князем, то за стражниками, которые встали у двери. Владивой прошел мимо него в одну сторону и обратно. Замер напротив, глядя прямо в насмешливые зеленоватые глаза его. Он как будто не боялся ничуть. И во всех своих еще даже не высказанных словах заранее был уверен.

— Наперво поблагодарить тебя хочу за то, что не ушел по своим делам и помог любшанам от русинов отбиться, — Владивой даже улыбнуться попытался, да не слишком хорошо вышло.

Потому что помнил он, почему Рарог вообще оказался в Белом Доле. Да еще и в самом остроге, за одним столом с Ратшей. И как хорошо ни понимал, что помощь находников оказалась очень к месту, что они тоже проявили недюжинную смелость, чтобы отказаться от собственной выгоды и подставить под удар свои животы — а не мог унять злости.

— Дело-то обычное, — с ожидаемой насмешкой пожал плечами Рарог. — Мы русинов хорошо знаем. Знаем, в какие места их оружием тыкать, чтобы подохли быстрее.

Владивой только головой покачал, невольно поражаясь всей глубине его нахальства и самоуверенности. Это даже подкупало, чего таить. Из таких вот, отважных и прущих напролом, получаются самые лютые воины. Только живут они недолго. Зато забирают с собой много чужих жизней.

— Так что? Ты подумал? Будешь мне служить, Измир? — не стал он затягивать с главным вопросом.

— Я ватагу еще не всю собрал, — ответил тот спокойно. Даже серьезно на сей раз. Как будто и впрямь успел крепко над тем подумать. — Задержался тот тут, то там

— сам знаешь, князь. А с малой ватагой мне никак за русинами не уследить.

Его взгляд затвердел, а поза стала напряженней. Кажется, он и готов был уйти тут же, как для того оказия случится. И понимал, верно, что для него путь этот самый верный и безопасный, а так и трепало его в душе. Даже стороннему человеку заметно.

— Мне ответ сейчас нужен, — надавил Владивой. Упрямство находника начинало выводить из себя. — Потому говори уже, и на том разойдемся друзьями или неприятелями. Пока ты еще втихомолку какое добро у меня из-под носа не надумал увезти.

— А Гроза, значит, твое добро, князь? — находник усмехнулся. Но не скабрезно, не насмешливо, а горько как будто.

Сразу догадался — смышленый. И наблюдательный, судя по всему.

— Я говорил тебе все и повторять не собираюсь, — не стал прямо отвечать на его вопрос Владивой. — Я предупреждал тебя, чтобы ты к ней не приближался. И такого я спустить тебе не могу.

— Гроза сама пришла, — возразил Рарог. — А я девицам, коли они ко мне рвутся, не отказываю. И я понимаю тебя, князь, — добавил, чуть понизив голос. — Я бы тоже злился.

И он злился заметно: оттого, что понял в очередной раз, что Владивоя с Грозой связывало. Может, и не был уверен, но догадки его становились крепче с каждым мигом, что они мерили друг друга взглядами.

— Тебе, видно, давно уроков никто не давал, — проговорил Владивой тихо и ровно, но заставляя Рарога прислушиваться к каждому его слову. Нарастающий гнев так и клокотал в горле. — Ты жив еще лишь потому, что я так решил. Но, коли дальше думать не станешь, когда можно рот разевать, а когда нет, то недолго тебе живым оставаться. Может, и вовсе тебе, подкидышу, лучше сдохнуть где-то в речных зарослях. Тогда только пятно с твоего рода смоется. Раз ты не хочешь другим путем пойти. Честным. Достойным. Так и быть тебе дальше собакой подзаборной, метаться от одного двора к другому в поисках хоть какого-то куска… И от Грозы тебе и подавно никакой подачки не обвалится, сколько ни скули.