Дочь Революции (СИ)

— Дайомисс? — Элиот протёр глаза, когда увидел на пороге синекамского златоклюва. Тот невозмутимо, отодвинув парня плечом, прошёл в квартиру. — Что ты тут делаешь? Откуда ты вообще знаешь, где я живу?

— Геолокацию в «Менте» убери, — заведя руки за спину, пробормотал агент. — Собирайся. Через десять минут выезжаем.

— Что?.. Куда?!

— Зи тебя не предупредила?

— Нет!

На мгновение Дайомисс будто задумался. Сложил руки на груди, а после недолгой паузы выдал:

— Это ничего не меняет. Вместе десяти минут даю двадцать. Я научу тебя стрелять, — затем, словно засомневавшись, что произнесённые слова возымели эффект, присовокупил: — Станешь полезным. Быть полезным — хорошо.

Элиот вздохнул и достал из-под кровати обёрнутое пледами оружие. Избавившись от защитного хлопка, парень смерил взглядом сначала Dis-UT, а затем — Opus-UT. Если первую Лайн даже в руках не держал, то со второй знакомство уже состоялось. Решено. Элиот вновь взялся за револьвер, прихватил оставшуюся упаковку патронов, а остальное спрятал. Впрочем, меж тем рассуждал парень, перепрятать потом будет не лишним — Дайомисс видел тайник.

N O Я T H [2.22, в 20:01]: Зи что за дела! Почему ты меня не предупредила насчет Дайомисса

Эпизод третий

Карпейское Каэльтство: Градемин

2-23/995

Ежедневно умирало под тысячу человек. Мертвецами полнились здания и улицы. Извлечённых из каменных гробов трупов оборачивали в пропитанные дёгтем робы, призванными если не замедлить, то замаскировать все следы гниения. Дёгтем же пропитывали свои клювы все охотники, а крематоры изнутри смазывали им свои шлемы. Эта метода пришла прямиком из летописей — именно так предохранялись первые градеминские стражи, столкнувшие с кровореками.

За ночь выпало столько снега, что на краткие часы Градемин принял привычный для многих вид. Однако с первыми шагами прохожих по заснеженным улицам иллюзия начала неизбежно рассеиваться: оставленные следы полнились кровью. Когда Анастази и Кемром вышли из подъезда, то заметили тянущиеся от набережной вереницы алых дорожек. Опоясывающий Дунари огонь притаился за зданиями, но дым его поднимался выше частокола крыш.

Машина капитана — двухместная угольная «Торвун» — была припаркована за ВАД. До неё Кемром и Анастази добрались без проблем. Однако, лишь приблизившись к экипажу, мужчина пошатнулся и облокотился на капот. На мгновение прикрыл глаза. Лайне, бросив на него обеспокоенный взгляд, спросила:

— Ты уверен, что в состоянии садиться за руль? Если ты себя неважно чувствуешь, у меня есть права, и…

Кемром резко поднял руку. Замолкнув, вестница посмотрела на проглядывающую из-за тумана башню ВАД. Девушка с удивлением обнаружила, что от крыши шёл дым. Едва заметный, он почти сливался с мороком наступившего дня. Лица Церны при этом не различались, но на долю секунды показалось, что в их бездушных глазах горел свет.

— Нет необходимости, — наконец подал голос Кемром и попросил: — Подожди немного.

«Немного» растянулось до десяти минут: за это время Анастази успела не только сложить вещи в багажник, но и проверить электронную почту с новостной лентой «Ментаксиона».

— Что ты там возишься? — Анастази в итоге не выдержала и подошла к Кемрому.

Тогда она увидела, что в руках тот держал папку со множеством забитых мультифор. В каждой из них хранились всевозможные документы: паспорта, водительские удостоверения, права на собственность, страховки, визы — и всё на разные имена. За минуту Анастази насчитала не меньше трёх личностей, с одной из которых — Виктором Мироновым, — ей доводилось встречаться ещё в Линейной.

— Даже больше, чем я думала, — с неприкрытым недоумением высказалась вестница. — Не боишься потерять?

— Это не единственный экземпляр, — не отрываясь от поиска, ответил Кемром. Затем воскликнул на следующей странице: — Ха-х, нашёл!

Он достал из мультифоры паспорт, водительское удостоверение и страховку на «Торвун».

— Игорь Генден… — подглядев, прочитала с удостоверения Лайне. — Кто это?

— Пропавший без вести, — пояснил капитан и, повернувшись, натолкнулся на обеспокоенный взгляд. — Нет, я не при чём. Не волнуйся, прошло достаточно времени — без меня этот турист был бы мёртв.

Из случайной оговорки Анастази догадалась, что имя принадлежало одному из исчезнувших на Нулевой Высоте путников. Их так и называли — пренебрежительно обычно — «туристы». Ежегодно до десяти тысяч человек исчезало в отчуждённых землях; некоторые потом возвращаются, через год-другой. Однако многие за истечением срока давности признавались умершими. Впрочем, теперь Лайне засомневалась, что пропавшие и впрямь возвращались.

— Надеюсь, мою жизнь присваивать не станешь? — то ли шутливо, то ли серьёзно поинтересовалась она.

— Ха-х, это было бы… проблематично, — в тон ответил мужчина. — А вот твоего брата… Fon, его медицинская карта может мне пригодиться.

— Антон!

— Это шутка, — объяснился тот и открыл перед спутницей дверцу со стороны пассажирского сидения. — Садись.