(«А ты не такой дурак каким кажешься!» – вновь синхронно подумали оба генерала)
– Тогда проблема не имеет решения. А вдруг из-за Ирландии все начнется всерьез и последует приказ о повышении боевой готовности до «красного» уровня? Вдруг кто-то при этом неверно истолкует эту самую повышенную боевую готовность? Ведь со связью, если все вдруг начнется всерьез, будут большие проблемы. И представьте, что будет, если какой-нибудь не в меру ретивый или пугливый генерал с любой стороны прикажет ударить тактическим ядерным зарядом. Ведь реальное применение даже одного ядерного заряда – достаточный повод для полномасштабной войны…
В этом месте Джон Пирс замолчал, и в воздухе повисла тягостная пауза, во время которой каждый из них думал о своем. Генерал Джонс глядел куда-то мимо Пирса, и по тому, что начальство старается не смотреть ему в глаза, Пирс понял, что генералу не просто хреново, а очень тяжко. Он не ошибся. Генерал мысленно почем зря крыл последними словами дорогую миссис президента и прочих политиканов из Белого дома, которые, зачем-то уцепившись за очередную геополитическую химеру, нашли себе тем самым интересное занятие на какое-то время (генерал, как и многие в Пентагоне, вполне искренне считал весь этот проект чем-то вроде мазохистского рукоблудия) и совершенно не представляли, чем эти их игры с огнем могут закончиться. А, кроме того, он в очередной раз понял, как тяжела доля полководца, который должен планировать крупную войсковую операцию, почему-то принимая за вводную чью-то ложную убежденность в том, что противник будет делать исключительно то, что от него ожидают, а наши собственные потери будут или минимальными, или их вообще не будет. То есть от него требуют начать войну в условиях, когда все планы состоят из одних «если», типа: «если устроят революцию», «если мы высадимся», «если мы не высадимся», «если начнут», «если не начнут». Идиотизм и профанация… А Пирс, который тоже слишком хорошо все знал и понимал, прикидывал, чем вся эта суета с непредсказуемыми последствиями грозит ему лично. Жена с двумя детьми – в Кентберри, родители – в Лондоне, тесть и теща – в Бирмингеме, брат с семьей – в Оксфорде. От грустных мыслей у полковника даже заболела голова. Может пока не поздно – пусть садятся в самолет и летят в Исландию? Эти потомки викингов упертые нейтралы…
– И как, по-вашему, можно этого избежать? – наконец нарушил молчание генерал, угнетаемый столь же погаными размышлениями.
– Никак, – ответил Пирс предельно честно. – Оперативное соединение.
Четвертого флота будет в полном составе в районе сосредоточения через шесть-восемь суток. Потом можно уже начинать планировать нечто конкретное. Но главное – действия ирландцев. Если ИРА врет – все однозначно потеряет смысл…
И вспомнил слова одного из тех чьи портреты украшают станицы американских учебников и музеи.
«A simple democracy is the devil's own government.»[27]