Дочь смотрителя маяка

Карин сунула бумажку в карман и достала мобильный. Обычно она заносила в телефонную книжку все важные для дела номера. Это значительно экономило время, особенно в машине. Потом она много думала о том, что было бы, если бы она прочитала ту бумажку. Голос у Сири был запыхавшийся, может, она работала в саду, а может, они с мужем были заняты чем-то более интересным. Карин вспомнила сцену, когда Сири просила не Вальдемара не теребить ей волосы. Сири извинилась перед кем-то по-английски, и потом поздоровалась с Карин. Карин сказала, что ей передали, что Сири звонила.

– Я не звонила, – ответила Сири с плохо скрываемым раздражением.

– Но мне сообщили, что жена Арвида Стернквиста звонила ранее и…

В трубке замолчали. Потом Сири ответила:

– Да, я звонил, но ничего важного, простите, но сейчас я занята. У меня интервью. С иностранной газетой.

Карин подавила желание сказать ей о манипуляциях с фото. Возможно, это заинтересовало бы Сири, она бы не упустила шанса расквитаться с прежними соперницами. Поразительно, на что люди готовы ради внимания прессы.

Но был вечер пятницы, так что Карин попрощалась, надела куртку и пожелала коллегам хороших выходных.

Вернувшись домой на улицу Гамла Варвсгатан и вставив ключ в замок, Карин почему-то показалось, что она входит в чей-то чужой дом. Она вошла, не снимая обуви и куртки, и зажгла все лампы и включила музыку, чтобы одной ей не было так одиноко.

Когда Карин убирала продукты в холодильник, в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, она увидела только прижатую к стеклу ладонь. Кто-то проник в подъезд и теперь стоит под ее дверью. Карин взглянула на часы. Семь вечера. Карин никогда не открывала дверь незнакомым. В дверь снова позвонили. Может, это Йоран. Тогда она набрала номер Роббана и только после этого открыла.

– Тада! – раздалось на лестнице, и Карин сжали в объятьях.

Кия, старая подруга, приехала на день раньше, чем они договаривались.

– Роббан, все в порядке. Хороших выходных, – ответила Карин.

– Ой, прости, Карин, я не подумала. Ты приняла меня за преступника? – фыркнула Кия.

– Входи, – пригласила Карин. – Соседка с ума сойдет, если услышит, как мы смеемся на лестнице. Она терпеть не может шума.

Но от этих слов Кия только засмеялась сильнее.

– Не важно, ты все равно переезжаешь, – громогласно сказала она, прежде чем Карин втянула ее в квартиру и захлопнула дверь.

Чудесная Кия прошла с ней и огонь и воду и медные трубы. Ради Карин она оставила двух детей на попечение мужа, села в машину и поехала к Карин, чтобы поддержать подругу в трудную минуту. Карин разрыдалась. После разрыва с Йораном ей столько надо было рассказать. Занятая работой, она не могла думать о бывшем женихе. С другой стороны, у нее было время подумать в те шесть недель, когда Йоран был в море, так что теперь оставалось только плакать. Кия обняла подругу.

– Боже, что у тебя играет за депрессивная музыка?

– Эния.

– И зачем ты ее слушаешь?

Кия выключила диск и поставила «Юллене Тидер». Карин погасила лампы и зажгла свечи. Кия достала привезенное с собой вино и налила в два бокала.

– Рагу по-креольски, – сообщила Карин, показывая на продукты на кухонной стойке.

– О давно я его не ела. Вкуснотища. С чего начать?

Карин продиктовала рецепт. Кия начала класть в кастрюлю оливки, колбасу, маринованный лук и сливки.

– А тебя как дела? – спросила Карин.

– Ох, – ответила Кия, – все о’кей, только сильно устаю. Встаю в шесть, готовлю завтрак, отвожу детей в сад, еду на работу, после работы забираю детей, готовлю ужин, сажаю детей смотреть «Болибомпу», укладываю их спать, и потом без сил падаю на диван. Йенс весь вечер играет в компьютерные игры. Что такое секс, я уже давно забыла. У меня нет сил.

Карин рассмеялась и напомнила подруге, как было в прошлые времена, когда Кия могла валяться в кровати до одиннадцати утра.

– Хорошие были времена. Но детей я ни на что на свете не променяю. Порой у меня возникает желание поменять Йенса, но пока я с этим справляюсь.

Карин предоставила Кие свою кровать, а сам легла в гостиной. Но они все равно не заснули до двух ночи. Болтая и смеясь. После завтрака в субботу подруги составили список дел. Все вещи Карин из квартиры и чердака надо было вывезти. Кия взяла на себя гардероб.

– Карин, серьезно, когда ты в последний раз надевала эту кофту?

В руках у нее была серая вязаная кофта, которую Карин с трудом узнала.

– Давно, но она очень теплая, – ответила она.

– Бездомные будут рады, – констатировала Кия и отложила кофту в стопку, предназначенную на благотворительность. Вся суббота и половина воскресенья ушла на упаковку. Они болтали, выкидывали, перебирали и паковали. Яхта в тридцать два фута была не резиновой, и туда все не влезет. Пять коробок они с Кией отвезли в кладовку бабушки. В половину девятого вечером в воскресенье бабушка, Карин и Кия ужинали на лодке. Три пластиковых пакета с разными мелочами стояли под навигационным столом.