Дочь смотрителя маяка

– Да, маловероятно, что он случайно открыл книгу на верной странице. А даже если бы и открыл, новые стихи ему бы не помогли, – предположила Анита.

– Есть еще что-то, что нам следует знать? – спросил Роббан.

Анита задумалась на секунду, потом покачала головой.

– Нет, вроде это все.

Прощаясь, Анита протянула книгу Карин. На мгновение они вместе держали книгу, и Анита заглянула Карин в глаза, давая понять, что вручает ей гораздо больше, чем книгу. Карин попросила Аниту сразу позвонить ей, если кто-то будет спрашивать о книге.

Они удалились, оставив ее за кухонным столом в пуховике. Перед уходом они сделали женщине чашку чая и записали свои мобильные номера на случай если она еще что-то вспомнит. По дороге Карин позвонила Люкке, которая пообещала присмотреть за свекровью.

– Я не хотел спрашивать, пока мы были там, но мы говорим о настоящих пиратах или это какое-то специальное выражение в вашем морском жаргоне? – спросил Роббан.

– Настоящих пиратах. Морских разбойниках. Помнишь Берта Ланкастера в «Красном пирате»? – спросила Карин, вспоминая черно-белое фото светловолосого пирата с голой грудью, которое она когда-то вырезала из газеты.

– Да, конечно, этот фильм классика даже для такого сухопутного краба как я.

– Защищайся! – шутливо ткнула Карин Роббана воображаемой шпагой в накачанный живот.

Но Роббан не отреагировал. Он явно о чем-то думал.

– Ты серьезно? Пираты?

Роббан привык к шуткам Карин. Юмор помогал ей сфокусироваться в ложных ситуациях, и абсурдные шутки были чем-то вроде брейнсторминга. Так она перебирала все возможные сценарии. Сам Роббан предпочитал тишину и одиночество, которые редко можно было найти в шумном участке или дома с семьей, особенно после того, как они завели детей. Особенно трудно было одновременно работать и выслушивать нудные наставления Фольке.

– О’кей, вопрос – какой наш следующий шаг? У нас есть пропавший человек, которого явно похитили. И если кто-то его похитил, то я могу предположить, что знаю, куда они направляются.

– На место между островами Сюстрарна и Элловен? – закончил Роббан.

– Именно так. Судя по всему, там на дне лежат останки корабля. – И тут ее осенило: – Но раз у этого человека уже есть татуировка Арвида Стернквиста, то Путте ему не нужен. Достаточно одной татуировки, что думаешь?

Осло, весна 1964 года

Мальчик родился в конце зимы. Его положили Элин на грудь, и она гладила светлые, как ее собственные, волосы у него на головке. Глаза и нос достались ему от Арвида. Как бы ей хотелось, чтобы Арвид был с ней в этот день, чтобы он увидел их новорожденного сына. Ее сердце сжималось от тоски по любимому. Элин ушла в себя. Фру Хофдан как не пыталась, не могла ее утешить.

Когда по ночам сын просыпался от голода и просил грудь, Элин садилась в кресло у окна. Бледный свет луны не мешал ей заглядывать в звездное небо. Элин смотрела на небо и вопрошала, почему Бог забрал у нее Арвида. Она спрашивала снова и снова, заливаясь слезами, но тот не отвечал. Она даже угрожала ему, что не станет крестить ребенка, но Бог оставался равнодушным. В отличие от фру Хофдан.

– Хватит глупостей, – объявила она и назначила дату в церкви.

Мальчика окрестили Аксель Арвид в честь дедушки и отца.

Одним вечером спустя три года перед сном сын спросил:

– Где мой папа?

Элин знала, что рано или поздно он задаст этот вопрос, так что у нее было много времени подумать над ответом. Но все равно испытала шок.

– Папа на небе, – сказала она, борясь с подступившими слезами и надеясь, что Арвид видит их сейчас и радуется тому, какой у них чудесный сын и тому, как хорошо идут дела в ресторане.

– А мы можем его навестить? – спросил мальчик.