Дочь Сталина

«Председателю Совета Министров СССР Г. М. Маленкову от Сталиной С. И.

Приношу глубокую благодарность Правительству и лично Вам за участие и внимание к моим детям и ко мне в это тяжелое для нас всех время.

Вместе с тем считаю своим долгом отказаться от некоторых предоставленных моей семье прав, как от излишних, пользоваться которыми я не считаю для нас возможным:

1. от закрепления дачи «Волынское» с обслуживанием,

2. от временного денежного довольствия в размере 4000 рублей в месяц.

Вместо закрепления за моей семьей дачи «Волынское» прошу вашего разрешения о предоставлении мне права снимать на летние периоды 2–3 комнаты в дачном поселке СМ СССР Жуковка по Рублево-Угличскому шоссе за отдельную плату.

Еще раз приношу благодарность.

С уважением.

^{Сталина».}

Это странное заявление-просьбу там, «наверху», восприняли как оскорбление, как посягательство на привилегии кремлевской элиты. Светлану вызвали куда следует и мягко пожурили за гордыню. Объяснили, что если дочери Сталина положено получать пенсию, то она и должна ее получать! Вместо двух-трех комнат ей предоставили дачу в Жуковке.

Спустя десять лет Светлане так виделось ее существование после смерти отца: «Моя странная бестолковая жизнь продолжалась — внешне одной жизнью, внутренне совсем другой. Внешне — это обеспеченная жизнь где-то по-прежнему возле правительственных верхушек и кормушек, а внутренне — это по-прежнему, и еще сильнее, чем раньше, полное отъединение от этого круга людей, от их интересов, обычаев, от их духа и дела, от их слова и буквы».

Она искренне хотела сбежать из своего «круга», отмежеваться от него. Поэтому и было послано Маленкову странное письмо с отказом от всех благ. Но куда хотела убежать Светлана? Где рассчитывала обрести новое окружение, которое дало бы ей не только душевный комфорт, но и интересное дело? После окончания аспирантуры она защитила диссертацию по историческому роману. Об этом событии упоминает ее кузина Кира Павловна Политковская в своих воспоминаниях: «А в газете тогда написали — «Светлана Иосифовна Сталина защищает диссертацию». Набежало много людей! А она так тихо говорила, что никто почти ничего не слышал. Братья мои ходили и тоже ничего не слышали» («В доме на набережной»).

Получив степень кандидата наук, Светлана начинает работать в Институте литературы имени Горького, очень престижном научном учреждении. Но дочери Сталина были открыты все пути. Волею судьбы она попала в круг ученой элиты, среди которых было немало блестящих, умных людей, так разительно отличающихся от ее прежнего убогого окружения. И некоторые из этих незаурядных людей дарили ей свою дружбу.

Светлана всю жизнь лихорадочно искала — себя, свое дело, спутника жизни, друзей. Наверное, тогда, в 1956-м, ей показалось, что она обрела свою стезю, свой избранный мир интеллигентов, ученых-литературоведов. Она была честолюбива, конечно, втайне мечтала об ученой карьере. У нее были для этого все возможности, все давалось ей без борьбы и особых трудностей. Может быть, поэтому все быстро надоедало и теряло всякий смысл. Или Светлана была достаточно честна с собой, чтобы признаться — у нее нет большого таланта и она никогда не станет хорошим ученым-исследователем?

1956 год принес Светлане большие душевные испытания. Позднее она пытается воссоздать сам дух того переломного года. «Непреодолимый процесс освобождения от старого шел гораздо сильнее и смелее «снизу». Пока «наверху» шла уродливая драка за власть, прогресс брал свое. Он рос и ширился снизу наверх, как горячий пар, заставляя власть то уступать, то сопротивляться. Остановить его было уже невозможно. Он пробивался наружу повсюду, как яркая трава между каменных плит.

И в моей душе шел такой же медленный, упорный процесс внутреннего освобождения от прошлого — от общего прошлого и от моего собственного» («Только один год»).

Светлана уверяет, что речь Хрущева не была для нее большой неожиданностью и мало повлияла на ее внутреннее освобождение. Гораздо большую роль в этом сыграли беседы с друзьями о необходимости и неизбежности перемен в стране.

В феврале Микоян прислал за ней машину. Светлана приехала в его квартиру на Ленинских горах, и там в библиотеке смущенный Анастас Иванович протянул ей «секретную речь» Хрущева:

 — Прочитай это, потом обсудим, если необходимо. Не торопись, обдумай…