Дочь того самого Джойса

Тем вечером в «Куполь» было еще оживленнее, чем обычно. Театралы, зашедшие сюда после спектакля, любопытствующие туристы и художники кучками толпились у бара. За столиками восседали вызывающе одетые завсегдатаи и сплетничали. Все окутывало густое облако голубоватого сигаретного дыма. Я быстро нашла Сэнди и нескольких человек из его «банды», как он называл своих приятелей, – Уолдо Пирса, окруженного целой группой девушек с подровненными по последней моде короткими волосами, Айви Трутман (безмятежно-спокойную и весьма привлекательную жену Уолдо) и Жоана Миро. И порадовалась, что прихватила с собой Стеллу для поддержки. В присутствии друзей Сэнди, самоуверенных и нагловатых, я порой слегка робела.

Сэнди принес нам всем по «Джин-физзу», и Уолдо тут же начал приставать ко мне с вопросом, когда же состоится наш частный урок танцев. Девушки вокруг нашли эту шутку ужасно смешной и хихикали без перерыва, но Айви посоветовала мне не обращать ни на кого внимания. На ней было потрясающее платье из оранжевого шелка, расшитое бусинками, дополненное маленькой черной бархатной накидкой, небрежно наброшенной на плечи. Она курила сигареты через оранжевый мундштук и стряхивала пепел прямо на пол, хотя рядом с ней стояла пепельница. Я услужливо пододвинула ее поближе, так что пепельница оказалась прямо у бокала с шампанским, но Айви по-прежнему продолжала обсыпать пеплом паркет.

Сэнди был в состоянии говорить только о студии Пита Мондриана. Он повторил то, что уже рассказывал мне – о перекрашенном белом тюльпане и перекрашенном красном граммофоне, – всем, кто находился вокруг. В первый раз Уолдо и Миро, оба тоже художники, нашли все это очень интересным. Даже Стеллу удивили способности Мондриана к отделке помещений. Забавно, но никто не спросил, а почему в самом деле Мондриан просто не купил белый тюльпан, а у меня не хватило смелости задать этот вопрос самой – я побоялась, что все сочтут меня глупышкой. Когда Сэнди принялся описывать свой день с Мондрианом во второй раз, друзья отказались его слушать, и он начал подходить к незнакомцам, чтобы поделиться впечатлениями о белой студии с ними. Когда стало скучно и им, Сэнди зажал в углу Гастона, добродушного главного бармена. Уолдо заказал нам по очередному «Джин-физзу», а потом шампанского, и еще шампанского.

Стелла сказала, что устала и хочет домой, и я по секрету рассказала ей, что Сэнди сделал мне брошь, а теперь работает над серьгами в пару к ней – серьгами, которые будут танцевать, когда я иду. Я пообещала надеть их на следующей неделе, чтобы показать ей. А потом я сообщила ей главную новость – Сэнди готовит мне сюрприз, и пошевелила пальцами левой руки. Она с изумлением взглянула на меня, словно я только что призналась, что совершила убийство.

– Угадай, какое украшение станет следующим? – У меня слегка заплетался язык; духота, стоявшая в баре, нежно обволакивала меня, окутывая дымом и шумом, и я чувствовала себя на редкость уютно.

– О чем ты говоришь, Лючия? Я тебя совершенно не понимаю.

– Сначала брошь. Потом серьги. А сейчас он хочет сделать что-то для моей левой руки. Разве это не очевидно, Стелла? У тебя есть глаза? И хоть капля соображения? – Я хихикнула. Некоторые люди так медленно понимают, что к чему.

– Он твой учитель рисования, – с сильным неодобрением выговорила Стелла.

– Не только учитель рисования. – Я обернулась и посмотрела на Сэнди.

Он стоял, опершись на барную стойку, с взъерошенными волосами, и бездумно потирал ямочку на подбородке. Какие у него широкие плечи… Мне захотелось подойти и провести ладонями по его спине. Погладить его. Но тут все начало кружиться и расплываться. Стелла бросила на меня разъяренный взгляд, вытащила из пальцев бокал, схватила меня за руку и рывком подняла с банкетки, где я так удобно устроилась.

– Мы идем домой. Сейчас же, – прошипела она. – Ты слишком много выпила. – Она потянула меня к выходу, и не успела я возразить, как мы оказались на улице, на тротуаре, и холодный осенний ветер играл нашими волосами.

– Он целует меня часами, и он сделает мне кольцо, и мы займемся любовью до свадьбы, как современные люди, – пролепетала я, стараясь сохранить равновесие.

– Нужно, чтобы кто-нибудь проводил нас, – коротко бросила Стелла. – Подожди меня здесь. Я попрошу Уолдо.

– Нет, позови Сэнди. – Я чувствовала, что медленно покачиваюсь из стороны в сторону, а мои веки делаются все тяжелее и тяжелее.

Но, несмотря на мою просьбу, Стелла все же вернулась с Уолдо. Мы обе взяли его за руки и поплелись по бульвару Монпарнас. Уолдо, как всегда, изображал кричащего осла, а Стелла молчала, и у нее было абсолютно каменное лицо.

На следующем уроке Сэнди заявил мне, как он зол на нас со Стеллой за то, что мы «улизнули домой с Уолдо», и спросил, почему я не дождалась его. Я открыла рот, чтобы ответить, но он тут же сказал, как мечтал поцеловать меня по дороге домой. Он улыбался и смеялся, и я знала, что, в сущности, он совсем не сердится.