Дочь торговца шелком

Все не так уж и плохо, размышляла Николь. Если думать о хорошем, то, может, и померкнут те ужасные картины, свидетелем которых она стала в ночь убийства. Николь погрузилась в размышления. Что до Марка, придется смириться с тем, что она узнала о нем.

* * *

День тек неторопливо, и Николь решила перебрать товар в магазине, разложив ткани по цветам, от прохладных синих и зеленых тонов и до оранжевых, красных и пурпурных. Цвета много значили для нее. Синий и сиреневый – дни, проведенные в Хюэ. Красный – символ ее гнева, а желтый – тепло летнего сада. Ей нравилось находиться среди шелка, закутываться в ткань и воображать себя наложницей императора. В те времена, должно быть, жилось куда проще. Николь водила ладонями по шелку, и прикосновения к нему успокаивали ее.

Она подумывала посетить деревню, где люди ткали шелк целыми семьями. По большей части дом Дюваль доставлял товар из пригорода Хюэ, но не помешало бы найти местного поставщика. Николь знала все о шелке, как, к примеру, зависит качество от толщины нити, какую роль играло плетение – столь плотное, что и не заметить, или грубое и дешевое для повседневных тканей.

Размышления Николь прервал чей-то голос:

– Значит, ты все еще здесь?

Николь резко обернулась, кровь отхлынула от ее лица, и она уставилась на знакомую щербинку между зубами. Перед ней стоял тот молодой вьетнамец, кузен У Лан, Чан, которого убили в подвале отеля.

– Не может быть… Я думала, что ты…

– Мертв? Ты думала, я мертв?

– Я… В смысле, я… – Николь еле успевала сглатывать слюну, потрясение накрыло ее волной.

– Значит, ты в курсе про убийство?

– Я ничего не знаю. – Она потерла затылок.

Она не собиралась отвечать ему с вызовом, о чем пожалела сразу же, стоило парню подойти на пару шагов ближе. Николь обогнула стол, прячась за ним и соображая, что сказать. Чан подошел к ней вплотную и положил руки девушке на плечи. Он был немного выше ее ростом и смотрел прямо в глаза. Николь не оставалось ничего другого, как ответить на этот взгляд, хотя он проникал в самую душу. Сможет ли она совладать с собой и ничего не выдать?

– Правда? – фыркнул парень.

– Да, – смело ответила Николь, хотя перед мысленным взором все еще стоял тот убитый парень.

Она старалась не отводить взгляда, но глаза защипало, и Николь часто заморгала.

– У тебя что-то с глазами. – Чан прищурился.

Она услышала шуршание колес за дверьми магазина и визг тормозов. Открылась дверца и снова захлопнулась. Инстинкты подсказывали Николь, что нужно бежать.

– Ну так что?

Чан все так же пристально смотрел на нее. Когда он сильнее надавил ей на плечи, Николь показалось, что он читает ее мысли. Ее мозг заработал еще быстрее.

– Просто я тебя давно не видела. Кто-то из соседей сказал, что ты вернулся в деревню.

– Это правда?

У Николь вспотели ладони. Она кивнула, понимая, насколько неубедительна ее отговорка.

– Кто же из соседей? – Чан саркастично улыбнулся ей.

– Не помню. Может, даже твоя кузина У Лан.

Парень схватил Николь за левую руку и заломил ее девушке за спину. Потом слишком тесно прижался к ней, дрожа от напряжения и злости. От него пахло перченым луком и уксусом.

Николь стиснула зубы, стараясь не расплакаться.

– Прошу, не делай мне больно. Я ничего не знаю.

– И все же ты слишком потрясена тем, что увидела меня.

Чан отпустил ее. Николь прокашлялась, не в силах расслабиться. Она пыталась прочесть что-то по его глазам, тщательно подбирая слова. Неверная фраза могла дорого ей обойтись.

– Почему ты здесь? – наконец спросила Николь.

Он на секунду опустил голову, потом вновь посмотрел на нее пламенным взглядом и хлопнул левой ладонью по столу.

– Мы подумали, что мой брат вернулся в шелковую деревню, где мы с ним родились, но его там никто не видел. Его мотоцикл все еще стоит здесь с полным бензобаком. Он держал его в сарае за магазином У Лан, но мы не понимали, почему он оставил его.

– У тебя есть брат?

– Его тело нашли в реке. Я должен был рассказать У Лан. Животные растерзали его труп, но очевидно, что он умер от выстрела в грудь. Внешне мы с ним очень похожи. Нас называли близнецами, хоть он и выше ростом. Говоришь, что ничего об этом не знаешь?

Николь уставилась в пол, потом снова посмотрела на Чана:

– Я…

– Французы его застрелили.

– Я сочувствую твоей утрате, но с чего ты решил, что это французы?

– А кто же? – Чан нахмурился. – Мой брат стоял на учете в полиции из-за националистской агитации, с чего бы стрелять в него?

– Значит, он совершил преступление? Он был в Мезон Сентраль?

– В смысле в Хоа Ло? – Чан наморщил лоб.

– Так вы называете тюрьму?

– Адская Дыра, – кивнул он.

– Я знаю, как это переводится.

– Насколько нам известно, брат там не был.

Николь сделала глубокий вдох и увидела за яростной маской Чана страдание.

– Мне правда очень жаль, но не понимаю, почему ты решил, будто я что-то знаю.

– Все из-за твоей реакции при виде меня.

– Я же объяснила. Просто сильно удивилась. – Николь замолчала. – И что ты будешь теперь делать?

– Найду тех, кто его убил.

– Конечно. – Николь опустила взгляд на прилавок.

Чан покачал головой: