Дочь царского крестника

После той волынки прозвали цыгана Мучной Глаз. Отзывался… Вообще отличался лёгким нравом, юморист отменный. Оригинальный был ромалэ, ничего не скажешь. Китайский язык знал прекрасно. В земельном отделе в Хайларе работал. Как соберёт вокруг себя китайцев и пошёл сыпать анекдоты один за другим, те за животы хватаются – ухохатываются. А он чешет по-китайски, физиономии корчит, сам весь в движении, руками размахивает… Китайцы заливаются… При японцах по-японски стал говорить. И чисто. На лету языки схватывал.

Коней не воровал, а у самого дочь умыкнули. Это уже после меня, я уже в лагере сидел. Дочь к тому времени выросла в девушку. История романтическая и преступная. Китаец влюбился в дочь цыгана. Маньчжурские китаянки страшненькие. Красавиц нет. На юге Китая, в Шанхае, доводилось мне бывать, там встречаются очень красивые китаянки. В Хайларе близко такую не найдёшь. Китаец увидел цыганку – черноокую, гибкую, с косами, в цветастой юбке – и по уши втрескался. Получился китайский вариант лермонтовской «Бэлы». Ответного чувства завоёвывать не стал, некогда ждать, решил: по ходу дела проявится любовь, и украл девушку в дальнюю деревню. Провернул грабительскую операцию. Цыган Иванов всех знакомых поднял, но как ни искал, никаких следов… Моей будущей жены дедушка, Иннокентий Иванович, ездил мимо чисто китайской, куда пленницу китайский Печорин увёз, деревни на заимку. Дочь Иванова, томясь в неволе, отметила сей факт – русский человек время от времени бывает в этих краях. В одну из таких поездок китайцы зевнули, Иннокентий Иванович едет на полукарете, цыганка как закричит:

– Спасите! Миленькие мои, спасите!

Иннокентий Иванович остановился. Зашёл в фанзу и увидел европейского вида девушку. Иннокентия Ивановича уважали. Человек известный всей округе, состоятельный. В сезон до ста рабочих нанимал. Племенных жеребцов разводил. С десяток тракторов имел, грузовые, легковые машины. И сам не барин – трудяга. Всё мог – кузнец, хлебороб, тракторист, коневод… Могучего здоровья человек. В Омск приехал в семьдесят один год и пошёл работать на военную базу. На Северных улицах располагался пороховой склад, при нём конюшня. Иннокентий Иванович обеспечивал работу гужевого транспорта, сбрую своими руками ремонтировал, ухаживал за лошадьми, любил их всю жизнь. Поразительно, Иннокентий Иванович не доживал, а жил полной жизнью и заработал через двадцать лет пенсию на новой должности. Пришёл оформлять, а ему не дают, местные чиновники придрались: ваш стаж недействительный, потому что вы работали после шестидесяти лет. Это уже пенсионный возраст, а значит, не положено. Военные, у которых работал Иннокентий Иванович, подключились, написали ходатайство в Москву… Уважали его. Потом майор к нам домой пришёл и вручил Иннокентию Ивановичу пенсионное удостоверение. И четыре года Иннокентий Иванович, пока не умер, а умер на девяносто шестом году жизни, он получал пенсию…

Иннокентий Иванович, обнаружил цыганку и категорически потребовал вернуть девушку родителям, иначе плохо будет. Китайцы вынуждены были подчиниться…

После Кио-во-кая забрали меня в отряд Пешкова, призывы в отряд происходили ежегодно, имелся трёхреченский резерв у отряда. К Пешкову набирали парней из Захинганья. Пешков – казак, есаул, и, говорят, бандит в прошлом. Грабил деревни. Японцы его приголубили. В отряде за каждым закрепили лошадь. Суконные шинели выдали отменного качества. Замечательные кожаные – шик-блеск – английские сёдла. Винтовки выдали… В отряде господствовали казачьи порядки, были чины казачьи… Стрельбы, учения… Полгода интенсивной подготовки. Пешков нас не жалел… Весь день гоняют, вечером отбой, только уснул – тревога и вперёд в темень. Как-то я в пешем ночном походе отключился, уснул на ходу и свернул в сторону, просыпаюсь, лежу на земле. Побежал догонять отряд, по пути ещё на одного такого же наткнулся.

После бомбёжки Хайлара, что прошла девятого августа, японцы пешковский отряд, кто из ребят оказался в городе, увели. Отступавшие японские части взяли отряд с собой. Пройдя марш-броском шестьдесят километров, встали на ночёвку на вершине пади Обуховой. Это было с десятого на одиннадцатое августа. В два ночи раздалась тревога, а пешковцам было определено место в середине лагеря. Парни не успели понять в чём дело, как затрещали пулемёты, всех вместе с Пешковым расстреляли. Хорошо, что добрая часть отряда была на покосе. Но двадцать пять человек уничтожили. Поспешно расстреливали, поспешно добивали. Одного, кажется, Анатолий звали, фамилию забыл, его в ногу ранили, упал, сверху на него убитый повалился… Анатолия не заметили, не добили, он уполз, как японцы ушли… С Анатолием мы вместе сидели, он мне рассказал про расстрел пешковцев… В те два дня, как СССР объявил войну, японцы со многими русскими по всей КВЖД расправились. При малейших подозрениях в симпатии к советам и неприязни к японцам. Злились: попёрли их из Маньчжурии… Не вышло не только весь мир под одну японскую крышу загнать, Маньчжурию и ту не удержали…