Дочь Туллы

Внутри было очень тепло и сумрачно. В огромной каменной нише в стене горел большой костер, но Далира не поняла куда выходит дым, снаружи она ничего не заметила. Ещё здесь был большой стол и две длинных лавки и больше практически ничего.

– Здесь негде укрыться, – с досадой сказала Далира и резко повернула Синни к себе лицом. – Тебе всё равно придется бежать. Норманны легко нас здесь найдут. Давай. – И она подтолкнула её к выходу.

Но стоявший у входа старик отрицательно покачал головой.

– Не найдут. Никто вас здесь не найдёт. Оставайтесь.

Далира поглядела на него почти сердито.

– Они наверняка видели куда мы пошли и придут сюда за нами. Здесь негде спрятаться и мы здесь как в ловушке. Мы уходим.

Но старик, загораживая собой выход, не двинулся с места, спокойно глядя ей в глаза.

– Не волнуйся, дочь. Никто не войдёт в этот дом, если я того не захочу. Никто даже не увидит его. Лучше позволь ребёнку погреться у огня. Идём, Синни. – И он за руку отвёл девочку к каменному очагу. Взял у неё меховой плащ, постелил на землю и усадил на него. – Присел рядом, улыбнулся ей и проговорил: – Это очень необычный огонь. Он согреет, но никогда не обожжёт. Видишь? – Он внёс ладонь прямо в пламя и некоторое время держал её там. Синни округлившимися глазами с изумлением глядела на это. В отличии от матери она никакой тревоги не испытывала, напротив в присутствии этого чудаковатого старика ей было очень спокойно. – Это пламя звёзд.

Далира, совершенно растерявшись, завороженно наблюдала за всем этим. Но когда старик поднялся, она всё же пришла в себя и спросила с вызовом:

– Откуда ты знаешь имя моей дочери?

Старик изобразил удивление.

– Её имя? – Он пожал плечами. – Я просто назвал её красавицей (от др. шотл. cinnie – "красивая").

Далира насупилась. Ей показалось что вздорный старик издевается над ней. Но тут она увидела как Синни засунула обе руки в странный чуть синеватый огонь и спокойно держит их там. Она было сделала шаг к дочери, чтобы заставить её немедленно прекратить, но замерла. Очевидно что пламя не причиняло девочке вреда. Далира с легким раздражением посмотрела на старика. Ей припомнилось что он назвал её "дочь". Но он совершенно точно никоим образом не походил на её отца.

– На этой равнине никто не живёт, – упрямо сказала она. – Никто никогда не жил. Как так вышло что ты живешь здесь?

Старик усмехнулся, прислонил свой костяной посох к стене, сел за стол и жестом предложил Далире сесть напротив. Девушка какое-то время колебалась, не зная на что решиться. Ей казалось недопустимым рассиживаться тут, зная что злобные норманны вот-вот настигнут их. Но всё же поддавшись всей необычности ситуации, она подошла к столу, поправила своё многочисленное вооружение, чтобы оно не мешало сидеть, причем сделала это с нарочитой демонстративностью дабы хозяин дома видел, что она отнюдь не беззащитная овечка и опустилась на лавку.

Старик удовлетворенно покачал головой.

– Ты не права, дочь. На этой равнине всегда кто-то жил. С самых незапамятных времен, со времён великанов и громадных драконов, когда ещё и людей-то не было. Вот, – он указал на свой посох. – Он сделан из пальца дракона.

Далира усмехнулась.

– Ты путаешь меня с ней, – она кивнула на Синни. – Как твоё имя?

– Я давно забыл его за ненадобностью. Время стирает всё и имена в первую очередь.

Она вдруг заметила у него на груди медальон словно из хрусталя, хотя минуту назад там вроде ничего не было. Медальон отдаленно напоминающий копьё казалось слегка светился внутренним свечением, которое время от времени на едва уловимый миг раскладывалось в цветной радужный спектр.

Далире всё более и более становилось не по себе, неуютно, будто с минуты на минуту должно случиться нечто такое что полностью перевернёт весь её мир. Некое понимание того что происходит казалось вот-вот накроет её, оно уже близко, но пока что ещё слишком смутное, тревожная тень, наплывающая на её сознание, как будто она слышит за стеной громкий шум, но ещё не знает, что его производит.

– Нас преследуют плохие люди…, – медленно проговорила она. – Как ты можешь быть уверен, что они не войдут сюда? У тебя даже нормальной двери нет, просто тряпка.

– Они не войдут, потому что ты остановила их.

Далира поглядела на него исподлобья.

– Я не понимаю…, – тихо сказала она.

За стенами дома стал явственно слышен вой и свист, словно там разгулялась снежная пурга. Черная шкура, закрывающая вход, пришла в движение, дергаясь и колеблясь. Вой ветра становилось всё громче. А затем Далира услышала рокот, накатывающиеся глухие удары и отчетливое долгое шипение. И ещё, и ещё. Она сидела, абсолютно окаменев, даже как будто не смея дышать. Больше всего это напоминало звук прибоя бурного моря. Но откуда здесь взяться морю? Она подняла взгляд на старика. Тот внимательно не мигая смотрел на неё. Девушка поёжилась.

– Очень холодно, – пробормотала она и обхватила себя за плечи.

– Ветра над Северным морем совсем ледяные, – согласился хозяин дома и задумчиво добавил: – Почти изначальный холод.