Дочь Туллы

Синни трудилась без устали, словно заведенная. В какой-то момент, с облегчением понимая, что близка к завершению, она посмотрела в лицо лежащего Брона. И застыла с иглой в руке. Бриган был мёртв. Его черное лицо окаменело, а стеклянные глаза смотрели в никуда. Синни не могла пошевелиться. В один момент всё исчезло и оглушающая одуряющая пустота снова заволокла всё вокруг. Ей показалось что она падает в обморок. Невыносимое горе утраты сдавило сердце девочки с такой чудовищной силой, что она едва не закричала от боли. Ей стало до того тоскливо и одиноко, что её закачало и затошнило. Она выпустила из руки бесполезную иглу и согнулась будто её ударили в живот. Её всю корёжило, ей хотелось выть и кататься по земле, её разум, её тело отказывались принимать ещё одну смерть близкого человека, она достигла предела, она больше не могла этого вынести. Ей показалось что она сейчас тоже умрёт, её голова взорвется, сердце лопнет и всё исчезнет. И это было бы хорошо. Она схватила руку Брона и затряслась в беззвучных рыданиях.

Через какое-то время, вся в слезах, задыхаясь соплями, она медленно встала, также медленно подняла с земли топор Брона и шатаясь, направилась к девушке, убившей Брона.

Софи, увидев её, сильно перепугалась и даже принялась шарить по земле, стараясь нащупать свой дамасский кинжал. Не найдя его, морщась от боли, она повернулась на бок и начала пытаться подняться, словно намеревалась убежать. Синни несильным толчком ноги в плечо снова бросила её спиной на землю. Встала над ней. Софи, вся сжавшись, одеревенев, завороженно смотрела в страшное безумное лицо юной сигурн. Синни, взявшись за топор обеими руками, смотрела в ответ. Смотрела холодно, равнодушно. Она чувствовала, как нестерпимое желание убить, исходящее из самых сокровенных глубин её естества, растекается, расплескивается по всему её телу бурлящим гудящим пламенем и она готовила себя к удовольствию утолить это желание, напоить его кровью этой мерзкой подлой девки, медлила чтобы желание стало острее, а удовольствие слаще. Синни смотрела в распахнутые зеленые глаза и видела в них жизнь, которую сейчас уничтожит и это наполняло её злою радостью, сладкой дрожью, сейчас она отомстит за Брона. За Брона. За Брона.

Софи увидела в лице ребёнка неизбежную решимость убить. Отчаянье, страх, пронзительное сожаление об утраченной жизни комом встали в горле. Но задыхаясь, она всё же не могла оторвать взгляда от этого дикого лица с черными бездонными глазами. Она испуганно глядела на Синни, ожидая какой-то изощренной жестокости, не сомневаясь что та не просто убьёт её, а как-нибудь изуверски искалечит. Кроме того, гречанка испытывала и некий мистический ужас. Ведь она собственными глазами видела как Брунгильда разрубила девчонке грудь и любой нормальный человек непременно бы умер от такой чудовищной раны, но дикарка осталась живой. Софи ясно видела, что тело девочки совершенно невредимо и только разорванная, окровавленная, висящая клочьями одежда напоминала о том что удары топора действительно были. И вдруг она увидела такое от чего перестала дышать. Девочка плакала. По её испачканным кровью щекам безостановочно текли слёзы. Софи не выдержала и тоже заплакала, горячий комок в горле растаял и ей стало легче. Она протянула руку и осторожно прикоснулась к ноге кельтки. Синни едва не вздрогнула, не закричала от этого касания. Её затрясло, бросило в жар, перед глазами всё поплыло, она устала, безмерно устала, она больше не выдержит, душа её забилась как в припадке, хватит, хватит, пусть всё это прекратится, она больше не хотела ничего, ни мщения, ни прощения, ни смерти, ни жизни, только чтобы всё ушло, оставило её в покое. Синни резко развернулась и шагнула прочь, немного прошла и остановилась. Она тяжело глубоко дышала, тело её дрожало, сердце ставшее большим и пылающим болезненно билось в узкой груди и казалось вот-вот разорвет её. Но постепенно Синни успокоилась. Она постаралась по новой всколыхнуть в себе пламя ненависти к южанке. Синни припомнила как эта подлая девица схватила её сзади и услужливо подставила под топор жены ярла. И о чудовищной боли, заполнившей всё её тело и в конце концов погрузившей её во тьму. Синни была уверена, что она тогда умерла и только Тулла своей магией возвратил её назад. Она решительно вернулась к лежащей девушке и подняла топор. Софи, затрепетав, задрожав, обреченно вжалась в землю.

Злясь на себя, Синни устало опустила топор. Ей вдруг подумалось что Анвелл, на её месте, тоже бы не смог зарубить эту девицу и от этой мысли ей стало легче. Да, точно бы не смог. Южанка была его ровесницей и кроме того она бы явно понравилась ему. Мысль о брате вспыхнула в ней огоньком светлой грусти. Она медленно обошла Софи по кругу, хмуро рассматривая её. Затем опустилась на колени возле её живота, отложила топор и вынула из-за спины окровавленный липкий нож. Софи испуганно приподнялась, скривившись от боли:

– Прошу, просто убей меня, – сказала она, протянув к плечу Синни руку, – прошу не мучай!