Дочь творца стекла (ЛП)

Если слова Мило были правдой, боги предвидели, что Риса понадобится в Казе Диветри во время кризиса. Но когда все закончится — если закончится — какой от нее будет прок? На следующем Фестивале Двух лун ей будет двадцать два. Она будет уже взрослой для инсулы. Спасение казы означало, что она не научится чарам семьи?

Хоть Феррер Кассамаги звал эти чары незначительными, ей не нравилось, что она осталась даже без них. Она была первой Диветри, которую не выбрали, и она не могла на это повлиять, и она получила работу казарры без преимуществ.

Она могла покинуть казу. Она могла уйти и спрятаться, пока все это не закончится. Каза падет, ее семья потеряет мелкие чары, но ей хуже не станет. На миг она захотела отомстить. Чтобы остальные ощутили, как она себя чувствовала!

Но Риса знала, что не могла так сделать. Она защитит Казу Диветри, будет поднимать флаг каждую ночь. Рог ее семьи будет звучать. Да, она лишилась обучения в инсуле, но она могла выполнять долг семьи.

— Порой я думаю, что я наказала, — сказала она медленно Маттио. — Почему у меня все должно быть таким тяжелым?

Он обнял ее так, что она не смогла дышать. Он делал так часто, когда она была ребенком.

— Думаю, ты идешь сейчас по другой дороге, — сказал он. — Сложнее, чем у других, да. Но порой боги дают трудности, чтобы в конце было приятнее. Тебе просто нужно идти вперед, девочка, как бы сложно ни было. Слышишь?

Она услышала рев голосов в другой части комнаты.

— Что вы творите, дурак! — кричал Амо.

Риса и Маттио обернулись и поспешили по комнате.

— Ты — дурак! — вопил Фредо. Он еще держал длинный металлический шест, на котором было стекло, над которым они работали. Стекло уже раскалилось, конец обмяк. — Настоящий мастер не стал бы дергаться.

— Мастер! Вы зовете себя настоящим мастером? Если бы я не отодвинулся, вы сожгли бы мне лицо! — Амо злился, сжимая кулаки. — Там, где я работал, мои мастера порвали бы вас заживо за такой трюк!

Кипя от гнева, Фредо смотрел на него, ноздри раздувались.

— Это моя мастерская. Моей семьи! Не твоей, неизвестный мелкий…

— Фредо! — повысил голос Маттио.

Амо осторожно ощупал красное пятно на лбу, будто он обгорел на солнце. Волдырей не было, но все равно ему было больно.

— Я разочарован, что в знаменитых мастерских Диветри есть работник, который так беспечно…

— Тебе тут нет места! — ядовито завизжал Фредо. Он замахнулся горячим стеклом на Амо. Тот попятился, подняв руки, готовый защищаться. Мило вскочил на ноги. Эмиль стоял за Фредо без движения.

Стало тихо. Риса сказала тихо и злобно:

— Кузен. Отец не стал бы обходиться с гостем с таким не уважением.

Фредо повернулся к ней с дикими глазами. Комок стекла свисал с палки, стал темнее, остывая, но все еще был достаточно горячим, чтобы повредить от прикосновения.

— Да, казарра, — сказал он, не двигаясь. Он выдавил слова, словно они ему не нравились. — Конечно, казарра.

Маттио в три шага добрался до Фреда, подавляя гнев.

— Хватит, — ему не нравилось происходящее в его мастерской. Он надел перчатки и забрал железную палку. Он отдал ее Эмилю, и он поспешил вернуть ее в печь, где раскаляли стекло. — Сними фартук и остынь. Мы справимся без тебя до завтра.

От этого глаза Фредо широко открылись. Он посмотрел на Рису, но та только кивнула. Она боялась, что он расплачется, было бы неудобно видеть дальнего родственника, рыдающего как ребенок.

— Отдохни днем, кузен, — сказала она, выдавив улыбку. — Расслабься. Сегодня все расстроены.

— Прости, казарра, — сказал Фредо. Его тихий голос дрожал от эмоций. — Эта мастерская — все для меня. Я не знаю, что делал бы, потеряв ее.

Все выдохнули с облегчением, когда Фредо повесил фартук на крючок у двери. Без слов, не оглянувшись, он вышел. Эмиль и Мило тут же заговорили, пытаясь привлечь внимание Маттио:

Эмиль извинялся.

— Это точно вышло случайно. Фредо никогда бы…

— Я видел его! — сказал Мило. — Он намеренно…

Маттио смотрел на Амо.

— Что ты делаешь, парень? — спросил он, когда работник снял перчатки и тяжелый фартук.

— Иду домой.

— Почему? — спросила Риса.

— Меня тут не захотят после такого, — широкое лицо Амо кривилось от недовольства. Он поднял лямку фартука над головой.

— Это решать мне и казарре, парень. Оденься обратно. Работа не завершена.

Мило обрадовался, что его друга не прогнали. Он уже не спорил, защищая Амо. Маттио подмигнул ему.

Эмиль подошел к Рисе.

— Не думаю, что Фредо хотел обжечь его, казаррина, — сказал он. Он спешно добавил. — То есть, казарра.

— Уверена, это было случайно, — сказала Риса, но она сомневалась. Фредо вел себя как казарро, а она забрала это место. Кто знал, как он мог отреагировать, если всего несколько часов назад он чуть не лишился места в мастерской?

— Это было случайно. Должно быть. Он был очень расстроен.

— Знаю, — сказала Риса. Расстроен — это мягкое слово для эмоций на лице кузена. — Не переживай.

— Он должен был быть казарро, — выпалил Эмиль. Риса охнула, и Эмиль тут же запнулся. — Он так думает. Без обид, казарра, но и ваш отец так думал бы.