Дочь творца стекла (ЛП)

Она покажет Мило, как она умна.

26

Пронзительный крик раздается в ночи.

От страха город притих.

В замке высоком правитель лежит,

Лежит неподвижно — он мертв.

Топот копыт на мосту гремит,

Несется волной над водою.

— Отец, не бросай! — слышится тихий крик,

Кричит дочь стеклодува с тоскою.

— Ненавижу эту песню, — прорычала Риса под нос. И певец был так себе. Из-за его хриплого голоса она впервые захотела услышать Рикарда. Люди в маленькой таверне кричали с одобрением и так громко, что гремели стекла в окнах. Они пели с ним, стучали кружками в такт, не зная об осаде за дверями таверны.

Тени в переулке укрыли ее на миг. Она поправила сумку на плече, стараясь не задевать ею стену. Там был самый ценный предмет — ее чаша из синего стекла, и она хотела, чтобы Феррер Кассамаги объяснил ей этот феномен.

Она выглянула из-за угла на мост, ведущий к главному входу в Казу Кассамаги в свете двух лун. Серебряный свет сиял на клинках двух мечей.

Пока было просто. Риса провела днем в комнате, ни с кем не общалась. Она впустила только слугу с подносом с ужином, а потом вышла исполнить ритуал. Она несколько раз ловила взгляд Мило и думала, что он пытался заговорить, но он не сделал этого, и она закрылась от него.

Она сплела из поясов платьев и лент веревку, чтобы сбежать после заката. Она выждала, пока в коридоре станет тихо, привязала веревку к железной решетке на балконе. Удивительно, как она просто смогла добраться до гондолы у причала слуг.

Все шло по плану. Никто не заметил ее побег, не спросил ее, пока она плыла по каналу. До Кассамаги проблем не было. Она думала смешаться со стражами на мосту, привлекая как можно меньше внимания, и проникнуть в дом. Но там оказалось шумно, и ей пришлось отступить в тени. Она едва выбралась из канала на Виа Торто, улицу, ведущую к домам и магазинам в старой части города, как раздался звон мечей и щитов. Стражи города побежали со всех сторон к мосту, вытащив мечи. Риса сжала крепче сумку с чашей и скрылась в тени у таверны, чтобы настоящие стражи не нашли ее.

— В казе шумно, — прошептал кто-то. Риса увидела, что в переулке с ней собрались другие люди. Она сорвала берет с головы и надеялась, что в темноте форму не будет видно.

— В какое время мы живем. Кошмар, да? — спросил старик у фигуры в капюшоне рядом с ним. Фигура не ответила.

Она смотрела, две колонны стражей вышли из казы, шагали ровно и быстро, чтобы поспевать за каретой между них. Некоторые стражи с моста пошли впереди, а другие ждали, пока процессия пройдет, и присоединялись сзади. Они пересекли мост, и Риса увидела, что они окружали ту медную карету, в которой прошел ее разговор с Феррером Кассамаги два дня назад. Феррер был внутри? Куда они направлялись ночью?

Она отпрянула, когда процессия устремилась по Виа Торто, повернула на запад и миновала ее. Около пятерых зевак с ней ждали, пока карета и стражи не пройдут, а потом вышли на озаренную луной улицу. Шум утих, пропали все, кроме фигуры в капюшоне.

Рису терзали вопросы, как мотыльки у сияющих окон над ней. Она вышла на улицу, посмотрела стражам вслед. Ей нужно было идти за каретой? Там был казарро? Или он остался в казе?

— Поздно ты вышла наружу, да? — она испугалась, когда голос обратился к ней. Она узнала голос, но не сразу поняла это в смятении. Чересчур сладкий тон был гадким, как запах чеснока, соснового масла и табака, добавленного к нему. — Почему ты так далеко от дома… кузина?

Она охнула, поняв, что капюшон скрывал кузена Фредо, и отпрянула.

— Что ты тут делаешь? — спросила сдавленно она.

— Это не сложно понять, — хотя грубая ткань капюшона скрывала его глаза, луны озарили его губы и острый подбородок. Он улыбался. — Я проходил по площади Диветри и заметил, как кто-то свисает с твоего балкона. После прошлой ночи я встревожился. И я решил убедиться в твоей безопасности, — он шагнул к ней, опустил ладонь на ее плечо. Риса попятилась и врезалась в стену таверны. Его ногти впивались в ткань ее формы и плоть.

— Ты шел за мной, — возмутилась она, пытаясь вырваться. — Хватит!

— Я шел за тобой, милая. Позволь забрать твою ношу и сопроводить домой. Можно? — она не успела возразить, он схватил мешок с ее плеча и забросил себе на спину.

— Отдай! — возмутилась она. Фредо не сопротивлялся, и она вернула свое стеклянное сокровище. Но он сжал ее плечо сильнее, впился так, словно забирал кровь. Ярость его хватки встревожила ее больше всего. Фредо не хотел отвести ее домой. — Ты не можешь знать о прошлой ночи, — поняла она. Камилла сказала, что от напавшего ужасно пахло. Она ощущала сама запах его tabbaco da fiuto. — Если только тебя там не было.

Фредо усмехнулся. Он покачал головой, капюшон упал на плечи и показал его лицо. Она не сразу поняла, что под его глазами были не тени, а синяки после того, как Камилла сломала ему нос прошлой ночью.