Дочь ведьмы

Плывут облака, наступает полдень, яркие лучи солнца проникают в кухонное окно, выхватывая пылинки, падая на разные предметы и высвечивая их изъяны. Одни нужно заменить, другие – починить. Через час интенсивной работы свет тускнеет, и дом кажется еще более пустынным. Найл смотрит на темную духовку. За матовой стеклянной дверцей есть лампочка, которая давно не светится. Все руки не доходят заменить ее…

* * *

Когда Лорен выходит из автобуса, на улице уже начинает темнеть, а воздух резкий и влажный. Билли уехал три дня назад. Сегодня Ночь костров[7], и, двигаясь вдоль замшелой каменной стены по дороге к своему дому, она чувствует запах горящих листьев и сухих веток. Мимо с двумя крошечными собачками на поводках проходит Вейри. Лорен приветствует ее, морщась от громкого тявканья.

– А-а, ты, значит, уже из школы? – спрашивает Вейри.

– Да, – кивает Лорен.

Поднимается ветер, и от холода у нее слезятся глаза. Вейри кашляет, и Лорен вдруг начинает думать, что соседка совсем сдает и может скоро умереть…

– В наши-то времена не было никаких школьных автобусов, – говорит Вейри, высунув скрюченный палец из рукава своего длинного пальто. – Приходилось ехать на велосипеде мимо вон того леса, спускаться вниз по склону. И в дождь, и в снег. Да, такие вот дела. А вам, детишкам, повезло, никаких забот.

– Неужели? – спрашивает Лорен.

– А как же, конечно! Автобус пустили здесь около тридцати лет назад. Да… Холодновато нынче для ноября. Думаю, скоро уже выпадет снег. Ну, пока, береги себя.

С этими словами она продолжает путь вниз по дороге в своих туго зашнурованных башмаках.

– Вейри?

Та оборачивается. Собаки замирают как вкопанные.

– Хотела кое-что сказать. Анн-Мари уже вернулась.

– Да, я видела, она приходит и уходит. – Вейри хмурится, закрываясь от сильного ветра, и отворачивается, чтобы продолжить путь.

– Она говорит, что вы знали мою маму. Что были ее подругой. – Лорен приходится повысить голос, перекрывая шелест деревьев и кустов.

Вейри смотрит на нее и улыбается.

– Ну да, знала. И до сих пор знаю.

– Что?..

– Она была необычной, особенной девушкой. – Вейри облизывает морщинистые губы. – Не знаю, что тебе там наговорил отец, но такие люди никогда так просто не уходят. Думаю, ты сама скоро все поймешь.

От ветра листья у их ног кружатся оранжевым вихрем. Затылок Лорен уже чешется от колючего шарфа…

– Погляди-ка вон на ту птицу, на канюка. – Вейри указывает на дорогу. Птица сидит на столбе, вцепившись в него острыми желтыми когтями. – Она наблюдает за тобой. – Голос Вейри становится хриплым. – Вот и твоя мама тоже будет следить за тобой. Совсем как та птичка. Они очень привязываются к своим местам. Твоя мама мудра, как и они. Возможно, они не выглядят мудрыми, но, поверь, так и есть. И еще эта птица умеет помогать людям.

– Разве канюки помогают людям? – недоумевает Лорен. – Как вы стали подругами?

– Когда они прилетают сюда, это своего рода знак. Предупреждение о том, что ждет впереди. И, по правде говоря… – Теперь, когда Вейри немного разговорилась, она, видимо, перестала замечать пронизывающий ноябрьский холод. – Так вот, мы с твоей матерью сначала не ладили. Мне тогда показалось, что она… не в себе. Какая-то дикая, необузданная. Так оно и было. Дикая. Никаких родных у нее поблизости не было, они все родом откуда-то из других мест, дальше на север, к западному побережью.

– Знаю, – кивает Лорен.

– Но я видела, что она понимает кое-какие вещи. В конце концов я и сама потом убедилась.

– О чем это вы?

– Ну, разные старинные традиции, обряды и тому подобное. – Вейри замолкает и бросает взгляд вперед, на дорогу. – На удачу, на счастье. Моя бабушка тоже этим когда-то занималась. Ну, может, конечно, это все суеверия. – Она поглядывает на своих собачек, которые уже настойчиво тянут за поводки. Потом Вейри переходит на шепот: – Знаешь, твоя мама и сейчас это делает. Я все еще разговариваю с ней.

Отшатнувшись, Лорен смотрит на длинную дорогу, ведущую к дому.

– Как это?

Несмотря на страх, ее все-таки распирает любопытство. Нащупав рукоятку из оленьего рога в кармане куртки, она крепко сжимает ее…

– Как, спрашиваешь? Она… приходит. Является во сне, например. И по вечерам я тоже ее видела. Особенно в последнее время. Ты, наверное, тоже ее видишь. – Заметив недоверие в глазах Лорен, она продолжает: – Кристину я хорошо знаю. Это не просто так. Она предупреждает о том, что назревает беда, что нас ждут неприятности. Но большинство ведь толком не помнит, что видели ее, не так ли? Большинство просто не хотят этого признать, вот что я тебе скажу! У них наступает шок, который проходит, и потом они выбрасывают все воспоминания из головы. Но, судя по выражению твоего лица, ты действительно с ней видишься. Да-да, я права! По какой-то причине она решила вернуться. Наверное, чтобы защитить тебя. Уберечь. Так же как и он. – Она жестом указывает на канюка. – Так что ты видишь именно свою маму. И, конечно же, помнишь ее.