Дочь Волдеморта

Дом наводнился кучей людей, в большинстве своем безразличных или неприятных Гермионе. К тому же Амфисбена постоянно устраивала приемы с кучей приглашенных. Она уже изучила «ассортимент» женихов и положила глаз на троих претендентов — Эрни МакМиллана и Винсента Крэба, одногодок Гермионы, и троюродного брата сестер Блэк Адама Мелифлуа, который в будущем году должен был разменять свой пятый десяток.

Что думала касательно грядущего замужества Элен, Гермионе было неведомо — девушка оставалась одинаково любезна со всеми тремя кандидатами.

Нелли выглядела взрослее своих лет, была элегантна, умна, учтива и весела. Она легко располагала к себе людей, быстро адаптировалась в новых условиях и нравилась подавляющему большинству тех, кто ее узнавал. А еще она совершенно покорила сердце Генриетты.

Вся эта канитель, положившая конец тихому и спокойному лету, ощутимо досаждала наследнице Темного Лорда, но она старалась держаться гостеприимно.

Особенно возмущала Амфисбена.

Тетка Люциуса была совершенно невыносима. А с тех пор, как в ее голову пришла гениальная мысль о том, что было бы хорошо со временем женить Скорпиуса на Генриетте, леди Малфой и вовсе стала избегать ее общества.

Элен, в принципе, нравилась Гермионе — она не чувствовала к девушке неприязни и была готова сблизится с ней, подсказав где‑то советом, где‑то идеей. К тому же Нелли нашла общий язык с Генриеттой, а этому, как ни прискорбно, Гермионе сейчас следовало поучиться — Етта, обретшая море новых развлечений, получила возможность без особого дискомфорта для себя упорствовать дальше в своей обиде.

К слову, Амфисбена была в полном восторге от того состояния конфронтации, которое застала между матерью и дочерью по прибытии на родину. Сколько простора для мудрой женщины, готовой потратить свое личное время для улучшения жизни других людей! Правда, на свой манер.

Етта упорно не желала мириться и требовала вернуть «ее привидения». Она невзлюбила Асторию, которая не отходила от Скорпиуса и постоянно его защищала, тогда как девочка могла лишь насмехаться над его манерностью и выспренностью. Рут она тоже послаблений не давала. И в результате быстро приобрела статус маленького тирана, что льстило ее самолюбию.

Етта не дерзила только Амфисбене и Люциусу и еще постоянно заискивала перед Элен. Ей очень нравилась молодая девушка, и она решила, что тоже будет девицей на выданье, и присматривала себе женихов на тех вечерах, куда ей удавалось попасть.

Истекала третья неделя пребывания тетушки Люциуса в Англии. Адам Мелифлуа выиграл состязание за руку Элен в голове Амфисбены и теперь искусно обольщался по всем правилам хорошего тона и вековой девичьей мудрости. Шумные рауты сменились размеренными вечерами в небольшом кругу, где неизменно присутствовал мистер Мелифлуа. Со стороны могло показаться, что Элен с ним даже холодна — но это давало именно тот результат, на который рассчитывала ее опекунша.

А сама девушка, когда будущий супруг не видел ее и это не могло его вспугнуть или излишне вдохновить, просто расцветала. Видно было, что она счастлива и во всем довольна жизнью.

Элен играла со Скорпиусом и Генриеттой, обсуждала с Люциусом политические вопросы, помогала Астории уживаться в гостях и сблизила ее со своей покровительницей. С Гермионой она советовалась по поводу нарядов и некоторых членов высшего магического общества. Элен была хорошо образована, и это очень нравилось леди Малфой.

Пару раз на скучных чопорных раутах они вели поодаль ото всех жаркие дискуссии на исторические темы или затрагивали вопросы трансфигурации.

В Даркпаверхаусе среди Черных Зверей училась троюродная племянница Элен, Клэр Валуа, но в ней совсем не чувствовалось обаяния тетки, как и ее интеллекта. Клэр не посещала занятий Гермионы на шестом курсе, в окклюменции была довольно посредственна, впрочем, как и во всем остальном. Нелли же, как оказалось, и вовсе не была знакома со своей родственницей.

Невзирая на очарование троюродной сестры, Гермиона быстро устала от посторонних людей в своем доме, от постоянной занятости Люциуса, от Скорпиуса Малфоя, напоминавшего ей своего отца, от перепуганной и кроткой Астории, с которой не знала, как себя вести, от покровительственного тона Амфисбены, от необходимости посещать и устраивать вечера, и, особенно, от затянувшейся ссоры с дочерью.

С последним срочно следовало что‑то делать.

* * *

Гермионе снился кошмар.

Ночь, она бредёт из последних сил по изуродованной паводком дороге.

Засохшая глина будто разорвана когтями огромного дракона, продвигаться вперед тяжело.

Она изнемогает от жажды.

Но впереди — деревня, очертания домов хорошо видны в свете полной луны. Уже давно Гермиона идет одной надеждой — добраться туда; и только этот ориентир еще дает ей силы.

Бесконечно длинна изувеченная дорога.

Но вот она приводит путницу к цели.

В деревне темно и пусто. Ни души, даже собаки не лают за покосившимися плетнями.

Гермиона стучится в дверь первого же строения. Но никто не отзывается на ее мольбу. Она в изнеможении бредет к другому дому. «Убирайся!» — раздается из‑за плотно закрытых ставней.