Дочь врага для Темного (СИ)

— Но ты ведь захочешь поиздеваться. У тебя психика под это заточена. Нравится боль других, — храбрился, конечно, но глаза выдавали страх. Он плескался на дне, но все же был.

— Не угадал. Мне нравится отплачивать человеку за его поступки. Это честно, согласись.

— Ты такой прямо благородный, а все вокруг дерьмо. Как и всегда, — резко вскинул руки ввысь, на что группа захватал среагировала молниеносно. Я отрицательно покачал головой. На мушке держать, но все лавры мне. Он, однозначно, получит пулю только от меня.

— Зачем тебе это было нужно? Правильный ответ, и ты умрешь быстро. Обещаю.

— Хаха. Зачем? Ты серьёзно? Да ты вот уже где у меня сидишь, вот… — провел указательным пальцем по шее. — Самый правильный, все тебе одному. Ты, бля, хоть на минуту подумал о том, что я не меньше тебя вложил в общее дело? И почему главным стал ты? С какой стати?

Потому что моя голова холодная, потому что я, по мнению многих, был лучшим кандидатом. Но впрочем…кому нужны подробности?

Как и думал. Зависть и жажда наживы, ничего нового. Деньги портят людей, лишь немногих они оставили в первозданном виде.

— Ты никогда ни в чем не нуждался, — расстегнул пиджак и поднялся, хватая пистолет со стола

— Объедки с общего стола, да?

— Кому из вас двоих пришла в голову гениальная мысль подложить под меня ее? — игнорировал выпады. Я тут еще за информацией.

— Ответ тебе не понравится. Но я ведь угадал? Она полностью в твоем вкусе? Сказал бы «спасибо».

Ясно. Тварь.

— Я и говорю. Спасибо, — навел пистолет и спустил курок. Багровое пятно в области сердца расползалось уродливым узором.

Стеклянный взгляд в последний раз остановился на мне.

Прощай, друг.

Дом вместе с машиной сожгли до тла. Я ждал до тех пор, пока не осталась ровным счетом ничего, кроме пепла. По дороге обратно молча уставился в одну точку. Осталось не так много, прежде чем я увижу ее. Мне просто надо замести все следы и убрать всякую опасность.

Полуосвещенный подвал дома Бродяги встретил меня тихим стоном. Эта тварь мучилась. Пожалуй, милосердию не было места в моем сердце.

— Поднять, — приказал охране.

Они схватили Макарского за руки и прицепили цепями к потолку. Изрезанное тело кровоточило. Так и нужно. Каждому воздается за грехи.

— Признай свою вину, и ты умрешь быстро, — схватил биту.

— Пошел…к черту, — Макарский сплюнул кровь к моим ногам.

Ну что ж. Видит Бог, я пытался. Несколько ударов по коленным чашечкам, и эта сука в очередной раз завопила не своим голосом.

— Проси!

В ответ звучал булькающий звук от скопившейся во рту крови.

— Пошел…

— Если ты так хочешь туда, то, пожалуйста, — последний удар пришелся по лицу в область переносицы. Кровь залила пол.

Позднее машину депутата Макарского найдут в речке, тело невозможно будет опознать, рыбы сильно повредят его.

Зато это станет очередным предупреждением для тех, кто не согласен с устоявшимся порядком вещей.

43

НАДЯ

Я помешивала ненавистный мне овощной суп, изо всех сил стараясь не вывернуть содержимое желудка наизнанку. Врач посоветовал добавить овощей, даже если это вызывает приступы тошноты. Помимо низкого гемоглобина, у меня наблюдалась нехватка витаминов. А так как врач был старой закалки, единственный русский в клинике «ПарМед», одними таблетками отделаться мне не удалось.

— О нет, я просто не смогу! — отложив тарелку в сторону, я резко встала изо стола. Допустила еще одну опрометчивую ошибку, от чего в глазах потемнело. Успела в последний момент ухватиться за стол и начала часто дышать. Вот так.

Вдох. Выдох. Все хорошо.

Каждый день был похож на предыдущий. Не сосчитать, сколько раз я думала бросить все и вернуться. Безысходность и отчаяние стали моими постоянными спутниками. Потом я садилась, гладила свой пока что плоский живот и возвращалась в исходную колею. Ожидание и смирение.

Утро начиналось с тошноты, и пока мой желудок окончательно не прочищался, делать что-то ещё было невозможно.

По совету своей соседки, именно ее муж встретил меня тогда в аэропорту, потому что оказался другом Никиты, я пила имбирный чай. Скажу честно, становилось проще, но не будешь же все время хлестать имбирный чай. Нужно и нормальную пищу поглощать.

— Ты какая-то бледная сегодня, — мы сидели с Валей на улице, впитывая в себя солнечные лучи Бруклина. Не такой модный район, но спокойный. Имея огромный запас денег, я могла бы жить в Ист-Сайде с видом на Гарлем. Но мне не хотелось ничего, а тут было много наших. И все-таки несмотря на знание языка, не хотелось очутиться совсем уж в чужеродной среде.

Так казалось, что я ближе к родине.

— Плохо спала.

— Ты должна высыпаться и меньше нервничать, Надя. Не волнуйся, там…точно все нормально или терпимо. Было бы плохо, Сережа бы сказал.

— Понимаешь, я без связи абсолютно. Что там… — прикрыла глаза, подавляя очередные слезы. Нет. Не буду плакать.

— На это и был расчёт. Послушай, я не лезу в мужские дела, но из того немного, что смогла узнать…могу сказать наверняка: для всех ты должна была исчезнуть. Чтобы никто не мог добраться даже при наличии связей и денег.