Дочь времени. Дело о похищении Бетти Кейн

Мисс Пейн-Эллис писала о горе Сисели, о ее попытках примирить пристыженного, но счастливого Эдуарда со взбешенным Варвиком, ее племянником. Много слов посвятила она добродетельной прелестнице с золотыми волосами, преуспевшей в том, в чем потерпели неудачу более услужливые красавицы, ее воцарению в Редингэбби – к трону ее вел недовольный Варвик, не преминувший оценить многочисленность родни новобрачной, пришедшей посмотреть, как их родственница Елизавета усаживается на королевский трон.

Еще раз Ричард появился в Линне без гроша в кармане, а тут как раз откуда ни возьмись голландское судно, на котором они с Эдуардом и Гастингсом, другом Эдуарда, а также несколькими слугами удрали из города, оплатив проезд плащом Эдуарда на меховой подкладке.

...

Варвик в конце концов решил, что не в силах выносить Вудвиллов. Он помог Эдуарду взойти на трон Англии и теперь решил помочь ему сойти с него. Его поддержали все Невиллы и, что почти невероятно, брат короля Георг. Наверняка кто-то подсказал ему, что выгоднее жениться на Изабелле, дочери Варвика, и стать наследником половины всех земель Монтегью, Невиллов и Бичампов, чем оставаться преданным брату. Через одиннадцать дней Варвик стал хозяином изумленной Англии, а Эдуард и Ричард месили октябрьскую грязь между Алкмааром и Гаагой. С этого момента Ричард оттеснен на второй план. Он с Маргаритой оказывается в Бургундии, с той самой «растрепанной» Маргаритой, которая вместе с ним провожала отца, а теперь была герцогиней Бургундской. Добрую, славную Маргариту печалило и пугало (потом многие будут печалиться и пугаться) непонятное поведение Георга, и она – в который раз! – принялась собирать деньги для своих обожаемых братьев.

Увлечение мисс Пейн-Эллис несравненным Эдуардом все же не позволило ей не обратить внимание на то, что корабли, нанятые на деньги Маргариты, снаряжал Ричард, которому в ту пору не было еще восемнадцати лет. Когда же Эдуард, сопровождаемый горсткой людей, уже не в первый раз был настигнут воинами Георга, не кто иной, как Ричард, отправился к нему и именем Маргариты уговорил пропустить их в Лондон.

Впрочем, подумал Грант, вряд ли это было так уж трудно. Георга можно было уговорить на что угодно. Таким он уродился.

6

Грант еще не успел как следует насладиться «Рейбийской Розой», как ему доставили пакет от Марты с достойнейшим из достойных развлечений, ибо именно так определял историю причисленный к лику святых сэр Томас Мор.

К книге была приложена записка. Знакомый Гранту размашистый почерк.

«К сожалению, сама зайти не могу, очень занята. Кажется, М. М. сдается, и я получу роль леди Блессингтон. В магазинах Томаса Мора нет. Я пошла в библиотеку. Не понимаю, почему никто не пользуется библиотеками. Наверное, думают, что там книги рваные и грязные. Эта чистая и почти новая. Ее дали ровно на четырнадцать дней. Звучит похоже: «Присуждается к…» Хочется верить, что Горбуну удалось притупить иголки. До скорого. Марта».

Книга действительно была «почти новой», но не новой. Гранту сразу не понравился шрифт, а солидные параграфы едва не испугали. Но он пересилил себя и отважно приступил к штурму первоисточника «по делу Ричарда III». Опомнился он примерно через час, ощущая странную неловкость, и причиной тому были не новые факты, а неожиданное для Гранта изложение событий.

...

Он плохо спал по ночам, долго не засыпал, все время что-то обдумывая, но, бесконечно утомленный заботами, изредка все же забывался дремой. Не знающее покоя сердце то замирало, то бешено стучало в висках, то, мешая дышать, подкатывало к горлу, и тогда у него в голове возникали страшные картины самых гнусных его преступлений.