Дочь за отца

Пятиэтажный дом в центре поселка, гулкий подъезд, обитая дерматином дверь, красная с белыми вкраплениями кнопка звонка. Комов только нажал на нее, как сразу открылась дверь соседней квартиры. Вышла крупная женщина средних лет, волосы светлые, а пушок на подбородке черный.

— Так, давайте отсюда, пока я милицию не вызвала! — свирепо глянув на Степана, сказала она.

Степан кивнул, улыбнулся, направился к ней, вынимая из кармана удостоверение.

— Мы как раз оттуда, — на ходу сказал он.

Но женщина его не слушала, она закрывала за собой дверь.

— Капитан Круча, — сказал Степан.

Женщина услышала, остановилась и снова высунулась.

— Капитан?

— Круча… Нас интересует гражданка Елкина! — негромко сказал он.

— Всех она интересует! — небрежно скривилась крашеная блондинка, всматриваясь в удостоверения.

— Чем-то неприличным занимается?

— Да не чем-то… А у нас тут не проходной двор!

— А разве Рита не одна живет?

— Мать в Ярославле, мать устраивает свою судьбу. А что устраивает здесь ее дочка!..

— Мужчин к себе водит?

— А ходят!.. Я ей говорю: нельзя, а ей и дела нет!.. Наркоманка, что с нее взять?

— Даже так?

— А вот так!.. Я уже и заявление в милицию писала!

— Так мы по заявлению!

— Да?

— Гражданка?.. — Степан щелкнул пальцами, вспоминая.

— Кутепова Ирина Павловна.

— Да, да… Вы бы не могли позвать Маргариту, а то нам она, похоже, не откроет.

— Так я запретила ей открывать!.. Сейчас!

Кутепова перешагнула порог, но, с подозрением глянув на Степана, остановилась. А вдруг он никакой не милиционер, может, грабитель с фальшивым удостоверением!

— Я ей по телефону позвоню!

Гражданка скрылась за дверью, но минуты через три открылась дверь, и Степан увидел миловидную девушку слегка за двадцать. Волосы чистые, тщательно уложенные, глаза накрашены, лицо припудрено, прямое, средней длины платье без декольте. Чистенькая, опрятная, ничуть не вульгарная. Только вот синева под глазами подозрительная, зрачки сужены, реакция на происходящее заторможенная.

— Вы из милиции? — спросила она, с трудом сосредоточив взгляд на Степане.

— Несколько вопросов по поводу вчерашнего.

— Я не одна, — сказала Елкина, кивком указав в глубь квартиры.

— Пусть одевается.

— Она не раздета.

— Она?

— Наташа.

— Рыжова?

Елкина кивнула, распахивая дверь перед непрошеными гостями.

Квартира двухкомнатная, чистая, уютная, в гостиной на диване за журнальным столиком сидела девушка лет двадцати с толстым слоем косметики, который скрывал прыщи на лице. Лицо круглое, широкое, глаза большие, нос маленький. Взгляд такой же затуманенный, как и у Елкиной.

На столе две чашки чая на блюдцах, корзинка с печеньем, работал телевизор, подключенный к видео, Рыжова смотрела какой-то шумный боевик, не обращая внимания на гостей.

— Чаю? — спросила Елкина.

— Если вы не против, мы с вами попьем чай на кухне, а мой коллега в гостиной, с вашей подругой.

Маргарита провела Степана на кухню. И здесь все чисто, мойка свободна, только ложка с бурой накипью на ней. Степан осторожно взял, перевернул, так и есть: внешнее дно у ложки обгорелое. Он открыл шкаф, заглянул в мусорное ведро, а там два использованных шприца, распотрошенный фильтр сигареты, через который пропускался приготовленный в ложке раствор.

Степан ничего не сказал, но Елкина усмехнулась так, как будто он задал ей каверзный вопрос. Дескать, ей все равно, кто и что о ней думает.

— Ну так что, чай пьем? — спросил он.

Елкина кивнула, потрогала рукой чайник и зажгла конфорку под ним. Видно, вода в чайнике успела остыть, пока она с Рыжовой смотрела телевизор. За чашкой чая. И ложечкой героина.

— Я так понял, у вас сегодня выходной?

— Начальство разогнали, — усмехнулась девушка.

— Кое-кого еще и убили.

— Туда ему и дорога!

— А до этого убили еще троих. Ваших клиентов застрелили, — сказал Степан, кивком указав на Рыжову, которая находилась за стеной. — Этим чего пожелаешь?

— Хорошей встречи в аду!

Одно полушарие, казалось, диктовало Елкиной хорошее поведение, а другое — плохое. В ней жила и скромная девушка, и развязная оторва, и это не раздвоенное сознание, а скорее, две сущности единого целого. И обе в состоянии наркотического опьянения.

— Они вас обижали?

— Ну, было!

— Что было?

— Групповушку решили замутить… Вам это интересно? — спросила Елкина, провокационно глянув на Степана.

— Групповушка — это всегда интересно, если после нее убивают. Или в процессе?

— Что в процессе? Козлов этих убили?.. Я не знаю, кто их убил!

— Завтра будут готовы результаты экспертизы, если вдруг вы применяли клофелин, лучше скажи сразу, будет больше доверия.

— Да не было никакого клофелина!

— Может, наркота?

— Да нет, они только водку хлестали.

— А вы?

— Ну мы с Ташкой курнули слегка… Так легче, так не замечаешь.

— Чего не замечаешь?

— А когда трахают тебя и в хвост и в гриву…

— Насколько я понимаю, тебя никто не заставлял.

— Не заставлял?! Много вы знаете!

— Кто заставлял?

— Да какая уже разница?

— Вчера вас обидели, вы сбежали, я правильно понимаю?

— Ну да… Тинка сапог там оставила.

— А почему не пришла за ним?

— А зачем тогда сбегать? Чтобы вернуться? — Елкина удивленно глянула на Степана.

— Не возвращались?

— Нет!