Дочь железного дракона

Это высокое остроумие входит в замысел романа. Потому что главное фантастическое допущение этой книги — возможность жизни без сожалений и раскаяния, без платы по счетам, жизни, в которой важно одно — возвыситься, заслужив восхищение презренной толпы. Но это приводит к неустойчивому равновесию, хотя фехтовальщик Ричард Сент-Вир и делает все возможное, чтобы его удержать. Тем же заняты, каждый по своему, злодей Феррис, герцогиня Тремонтен и неоперившийся лорд Майкл. Даже главный двигатель событий романа — Алек, несостоявшийся студент, сорвиголова, возлюбленный Сент-Вира, знающий по горькому опыту, что это невозможно, пытается все же спасти свой мир от крушения. Втайне все они сознают, что обречены.

Перед лицом этого знания только остроумие удерживает их на плаву. Реальность всё время угрожает опрокинуть их позу, ибо, как изрекает лорд Феррис, каждый живет на острие меча. «Я имею в виду, — поясняет он, — то, что человек любит. Захватите это, и все они, мужчины и женщины, будут в ваших руках. Поставьте под угрозу то, что они любят, — и они будут полностью в вашей власти — вы прижали к их горлу очень острое лезвие».

Может ли, в таком случае, беспутный студент-неудачник найти счастье с фехтовальщиком, чьё представление о себе требует Смерти в молодости? Ну что же… это ведь всё-таки сказка. Но в романе, который начинается с того, что Сент-Вир перепрыгивает через стену и улепетывает по неосвещенным улицам не потому, что страшится воздаяния за убийство, которое только что совершилось, но скрываясь от надоедливых поздравлений своих поклонников, нельзя быть уверенным ни в чем.

⠀⠀ ⠀⠀

Есть тип молодой женщины, который все мы знаем или сами такие: она поклоняется Романтике, слушает старинные баллады, сама их исполняет, аккомпанируя себе на свистульке или цимбалах, прикрепляет к дверям дортуара написанное от руки объявление «Готовьтесь к чудесам», гадает друзьям на картах таро, читает для собственного удовольствия «Белую богиню». У нее есть сотня любимых книг — не самых знаменитых, — которые она любит за то, что их герои сражаются за самое главное и важное на свете, и там есть цыганки, вороньи пугала, морские камешки, длинные платья, эльфы, шотландские юбки, свечи, горячий шоколад с корицей, шляпы с перьями, дождливые дни и уютные дома с большими каминами. Попытки создать роман с точки зрения такой молодой женщины делались не раз, но все такие романы, которые мне попадались (мне, правда, попадались не все), не удались — по той же причине, по которой вообще, как правило, не удаются книги, где автор описывает своих друзей. Героиня оказывалась такой сверхъестественно красивой и благородной, наделенной к тому же остроумием, интуицией, мастерством в драке и элегантностью, что читателю оставалось либо тут же решить начать худеть и посещать вечерние курсы в университете, либо с отвращением швырнуть книгу через всю комнату. Последнее обычно и происходило.

Но этой ошибки не делает Грир Айлин Гилман в «Лунном дыхании». Ее героиня, пробирается по роману, захлестываемая языковыми волнами, без памяти влюбленная в миры собственного изобретения, слегка смешная, абсолютно, убедительная и прелестная. Ариана — типичный представитель своего племени, и её нерассуждающая вера в присутствие фантастического в жизни готовит читателя к моменту, когда фантазии в один прекрасный вечер выплескиваются из берегов и смывают мощным словесным потоком её лучшую подругу Сильвию.

А вот пример прозы «Лунного дыхания» в более спокойный момент: