Дочь железного дракона

— Как предсказано под Священной Горой, — дурачась, протянула Саломе, — и начертано черенком копья глубоко в её гранитном сердце…

— Слушай, ты! — Хебог сжал кулаки и свирепо глянул на неё. — Это не смешно!

Крысобой стал между ними и развел их в стороны:

— Помолчи, Саломе! И ты тоже, Хебог.

Он бросил на Джейн испепеляющий взгляд, словно она была во всем виновата.

— Но Хебог прав, — добавил он. — Безнадежная — не то слово. Эта сучка русалка, с которой он ходит, знаешь, кто она?

— Нет, — ответила Джейн.

Прозвенел звонок. Перемена кончилась. Саломе бросила сигарету.

— Ну, назад в шахты!

— Иди ты к… — отозвался Хебог. Джейн догнала Крысобоя у двери и взяла его под руку.

— Кто? — спросила она.

Крысобой ехидно ухмыльнулся:

— Зеленая Гвендидва. Да не мотай ты головой, знаешь ты её! Знаешь отлично — она и есть ивовая королева.

Джейн проводила много времени в Торговом дворе и из-за этого взрослела быстрее, чем другие девочки из их класса. В этом блаженном царстве можно было пропадать целыми днями, а снаружи за это время проходили секунды. Джейн делала там уроки. Она очень продвинулась в занятиях, и только из-за того, что учителя все никак не могли расстаться с предвзятым мнением о ней как о тупице, её не освобождали от занятий с бледнолобым.

— Что ждёт ивовую королеву? — спросила она его в тот день.

Он поднял глаза от книги и посмотрел в её сторону, но куда-то мимо.

— Ты знаешь сама.

— Да, но почему?

— Такова традиция. — Он вернулся к учебнику. — Слова, являющиеся транслитерацией арабских терминов, включают компонент «абрик», возникший в результате метатезы из аль-кибрит, то есть серы, «алхитрам» — от аль-китран, смола, «альмагест», или аль-маджисти, что значит…

— Почему такая традиция?

— Традиция есть традиция.

— Но почему?

Бледнолобый вздохнул. Вздох был совершенно лишен выразительности, и все же это было первое проявление чего-то похожего на эмоцию, которое видела у него Джейн. Она даже вздрогнула.

Он отложил книгу.

— Некоторые явления, — сказал он, — познаваемы, и их мы изучаем, чтобы расширить своё понимание и увеличить власть над природой. Например, алхимия, метафизика и некромантия — как раз такие области знания, и на них и на родственных им науках основана наша индустриальная цивилизация. Но бывают и другие, таинственные явления, сопротивляющиеся интеллекту. Намерения Богини не познаны и непознаваемы. Она кружит нас всех, мужчин и женщин, в непрекращающейся пляске по сходящимся в одну точку спиралям, и там, в этой точке, каждый из нас находит своё предназначение, изменить которое не в силах. Она не объясняет нам причин.

— Вы же говорили, что не существует внешних сил, направляющих нашу жизнь! Что есть только вероятность и случайные события.

Он пожал плечами.

— Вы так говорили!

— Богиня непознаваема, и её цели непостижимы, непредсказуемы и необъяснимы. Они могут быть и случайными. Мы проживаем короткую жизнь в неведении и затем умираем. Вот и все.

— Но все мы умрём когда-то, неизвестно когда. А ивовая королева умрет в этом году!

— Вы слышали, что я говорил? — Коротким гневным движением он сунул в рот новую сигарету, прикурил и отшвырнул картонную спичку так, что она с силой ударилась о доску. — Богиня хочет крови. И уж то, чего хочет Богиня, она получает. Так или иначе. И если, принося ей время от времени жертвы, мы можем отвести её желание от себя, тогда это вопрос наибольшей пользы для наибольшего числа людей.

— Да, но…

Бледнолобый встал — впервые Джейн видела, как он встаёт, — и подошел к окну. Голубая струйка дыма потянулась за ним через всю комнату. Оконные стекла в честь прихода весны были украшены бумажными фестончиками, фаллическими фигурками, птичьими яйцами. Украшения уже успели выцвести по краям. Бледнолобый стоял и смотрел сквозь грязное стекло, защищённое частой решеткой, хотя смотреть было не на что — только задняя стена спортзала и разгрузочная площадка учебных мастерских.

— Я не здешний, — сказал он. — Но там, откуда я родом, был один молодой дурак… Он любил — не ивовую королеву, а одну ореаду. У них там начинали строить многоквартирный дом, и она была избрана для жертвы. У неё волосы были как огонь, а кожа прозрачная и чистая, как шелк. А он был из ученых и носил черную мантию. И, как ты, он думал, что можно перехитрить Вороньего бога. Так что он изготовил из цветов подобие своей красавицы. Работа была искусная. Когда цветочную девушку сжигали, она рвалась и кричала очень убедительно…

Они тайком уехали подальше. Он нашел место помощника учителя. Снял комнату на деньги, которые нам… им удалось отложить. Первым делом он купил матрац и телевизор, а потом холодильник, кресло и кровать. Они были, можно сказать, счастливы.