Дочери лорда Окбурна

– Это я нахожусь в темноте! – Возразил Карлтон. – Я говорю правду, утверждая, что это' письмо никогда не находилось в моем сундуке, и что появление его для меня совершенно непонятно.

– Оно, однако, находилось у вас в сундуке. Быть может вы о нем не знали, – это другое дело, но оно, без сомнения, было там. Его нашла там ваша жена, леди Лора.

– Лора!

– Итак, Карлтон, вы лучше меня должны знать, чем объяснить все подробности данного дела.

– Делайте все так, как будто я их совсем не знаю.

– Хорошо. Итак леди Лора последнее время, говорят, подозревала вас в какой-то измене. Она вздумала узнать, что хранится в вашем сундуке. И однажды вечером, – мне кажется, это было третьего дня, – она сошла в подвал, открыла сундук и вынула оттуда письмо. Она сейчас же узнала почерк своей сестры Клариссы. Совершенно не понимая значения этого письма, думая, что оно находилось в конверте, адресованном на ваше имя, только по какой-нибудь ошибке, она показала его леди Дженни Шесней. Леди Дженни Шесней в свою очередь показала его мистрис Смит и она представила это письмо суду и причинила таким образом все зло.

Карлтон широко раскрыл глаза; он стал рыться в своей памяти. В первый раз он подумал о возможности ошибки с его стороны. Он, наконец, понял, что он сжег письмо отца и оставил у себя письмо Клариссы.

Страшная тоска и горе сдавили его. Итак это жена выдала его! Его жена, которую он так любил!

«И леди Лора разгласила об этом письме!» – Воскликнул он наконец; в голосе его слышалась глубокая грусть.

– Без намерения погубить вас, – заметил Билитиер. – Она ничего не подозревала. Она показала письмо своей сестре только потому, что узнала в нем почерк Клариссы.

– Я этого никогда не знал! – Говорил он как бы во сне, – я никогда не знал этого.

Хотел ли он сказать этим, что он не знал, что Кларисса сестра Лоры или, что письмо находилось в сундуке?

Билитиер продолжал:- Каким образом было найдено это письмо, узнали только из упреков, которые делала себе леди Лора, узнав, что это было причиной вашего ареста. Через несколько минут после вашего ухода у вас, – не знаю, по какой случайности, – была Пеперфли, леди Дженни пришла тоже туда. Они обе были свидетельницами отчаяния леди Лоры. Она на руках леди Дженни, рыдая, призналась, что открыла замок вашего сундука посредством отмычки. Толстая Пеперфли, вероятно, слышала все через дверь и, встретив меня передала все это. Она уже передала это мистрис Смит, мистеру Джону и всем, кого только она знает во всем Венок-Сюде. Таким образом об этом узнали и судьи. Здесь, видно, какая-то игра судьбы!

До следующего утра ничего нельзя было сделать и Билитиер простился со своим клиентом.

Несколько друзей – скорее любопытных – пробовали просить, чтобы их допустили к Карлтону, но тюремные власти отказали в этой просьбе, говоря, что не могут допустить к Карлтону никого, кроме его защитника.

Он отказался от ужина и попросил только позволения написать.

Ему принесли маленький столик и лампу, – милость, которая наверное не была бы оказана другому, обыкновенному обвиняемому. Но полиция не могла привыкнуть к тому, чтобы обращаться, как с преступником, с человеком, который еще несколько часов тому назад занимал такое высокое общественное положение в Венок-Сюде и который, между прочим, не был еще осужден.

Был там один молодой человек, который еще очень недавно служил в Венок-Сюдской полиции. Его звали Болер. Карлтон недавно лечил его. Из благодарности молодой Болер чувствовал себя обязанным.

Было уже довольно поздно. Болер перед уходом зашел к Карлтону, чтобы осведомиться не нужно ли ему чего-нибудь, он увидел на столе письмо, адресованное на имя леди Лоры Карлтон. – Желаете ли вы, сударь, чтобы это письмо было передано по адресу сегодня же вечером? – Спросил он.

– Нет, – сказал Карлтон, – достаточно, если его передадут завтра утром. Только позаботьтесь об этом, Болер.

Он оставил его одного и, пожелав ему спокойной ночи, запер дверь на замок.

Утром Болер первый вошел в келью к Карлтону.

Он посмотрел на кровать. Казалось, арестант спал глубоким сном.

– Нет надобности будить его, – сказал он, он может спать еще целый час. Быть может ему не скоро удастся заснуть так крепко.

Он тихо ушел, но, вспомнив письмо, возвратился назад и взял его со стола.

Он отнес письмо тюремному смотрителю, прося позволения отнести это письмо.

Смотритель повертел письмо в руках и проворчал: «Малейшая вещь может иметь большое значение у такого преступника, как Карлтон. Письмо запечатано».

Быть может одно мгновение он хотел открыть письмо и прочитать его, но потом решил отправить письмо, как оно было, и отдал его Болеру, сказав, что он может отнести его.

– Могу ли я принести ответ?

– Да, если таковой будет. Вы можете спросить.

Болер отправился в путь со всею важностью носителя такого письма.

Был холодный день, небо было облачное и грустное, на улицах однако было сильное движение. Все веноксюдцы решили в этот день непременно попасть на заседание суда и каждый поэтому спешил явиться по возможности раньше.