Дочери лорда Окбурна

– Теперь вы свободны, – заключил следователь. Нередко возбуждавшая смех своим рассказом, Пеперфли, с сияющей физиономией вышла из зала, низко приседая всем присутствующим.

Следующим свидетелем был вызван мистер Карлтон, который пошел совершенно свободно и, глядя прямо в глаза следователю, начал свой рассказ, повторяя все, что читатель уже знает. Но когда следователь спросил его: «А как она подписалась в своем письме к вам? Полным своим именем?

– Полным именем? – повторил Карлтон, как бы не понимая этого вопроса.

– Неужели вы не понимаете, о чем я вас спрашиваю? – Как она подписалась в письме?

– Письмо было написано в третьем лице, таким образом: мистрис Крав свидетельствует свое почтение мистеру Карлтону и т. д. и, судя по письму, я думал, что у нее родится ребенок не ранее мая месяца.

– А при первом свидании с ней ничего не сказала она вам о себе – кто она такая, откуда и зачем приехала сюда?

– Нет, ничего, да я и не спрашивал, боясь ее утомить, тем более, что она мне много говорила о своем здоровье, о том, что очень сожалела о моем отсутствии, и добавила, что она очень довольна мистером Греем.

– И вы не узнали, кто вас рекомендовал ей?

– Нет, насчет этого она что-то сказала, но так тихо, таким слабым голосом, что я почти что ничего не мог расслышать.

– И с этого дня вы приняли ее на свои руки?

– Нет, я думал приняться за ее лечение со следующего дня, так как нужно было разузнать о ходе ее болезни, а для этого необходимо было видеть мистера Грея, которого я встретил в тот же день на Высокой улице и условился с ним встретиться у нее в семь часов вечера того же дня, а если бы мне не удалось, то на следующий день, в десять часов утра; к семи часам я не мог попасть, приехал позднее и не застал уже Стефена Грея.

– Отчего же вы ничего не узнали об ее личности, приехавши к ней во второй раз?

– Оттого… что… оттого что с ней сделалась лихорадка, а беспокоить при лихорадке, да еще по таким пустякам, как вам известно, очень вредно.

Затем он начал рассказывать со всеми подробностями о том, как принесли лекарство, как он услышал запах, сначала показавшийся ему запахом миндального масла, а потом он убедился, что это была синильная кислота; как просил ее не принимать микстуры до приезда мистера Грея, к которому прямо от нее поехал и, не застав его дома, отправился домой, где, приготовив ей сам микстуру, хотел везти, но был удержан одним из своих пациентов, и, наконец, о том, как он приехал к ней и не застал ее уже в живых.

– Но скажите, пожалуйста, вы первый увидели ее умершею?

– Да, первый после мистрис Пеперфли и мистрис Гульд, которая и привела меня к ней.

– Как вы думаете, что было причиной ее смерти?

– Конечно, синильная кислота.

– А что, этот пузырек похож на тот, в котором была эта гибельная микстура?

– Да, мне кажется, он и есть тот же; ну, конечно, да; запах до сих пор не выдохся, – добавил он, понюхав из пузырька.

– Вы не видели, куда мистрис Пеперфли поставила лекарство?

– Нет, не видал и не знаю.

– Вторично вы не дотрагивались до него?

В это время в толпе послышалось имя Карлтона. Карлтон услыхав, спросил: «Кто меня спрашивает?». На этот вопрос последовало молчание.

– Извините меня, следователь, – сказал Карлтон, начиная снова продолжать свои показания.

– Я попрошу удалиться тех, кто нарушает тишину и спокойствие, – заметил следователь, обращаясь к той части публики, откуда слышался шепот, – но как думаете вы насчет… Как мог попасть яд в микстуру, – добавил он.

Карлтон молчал. Он не знал, что ответить; не знал, сказать ли о виденной им фигуре на площадке лестницы в квартире мистрис Крав. Но если я скажу, пожалуй, все подымут меня на смех, подумал он.

– Что же вы молчите? – сказал следователь.

Карлтон глубоко вздохнул, думая о чем-то другом.

– Право не знаю, кого можно подозревать; по всей вероятности была сделана ошибка в лаборатории мистера Грея, хотя и это трудно допустить.

Затем, рассказав о встрече с мистрис Шмит на станции Венок-Сюд, он раскланялся со следователем и вышел совершенно спокойно из залы.

Глава XII

Вы сейчас будете приведены к присяге, – начал следователь, обратясь к вновь вызванной мистрис Пеперфли, – в том, что мистер Карлтон советовал мистрис Крав не принимать микстуры. Что вы скажете на это, – добавил он.

– Право, она ни мне, ни при мне ничего никому не говорила. Знай я это, сама бы не допустила ее принять эту злосчастную микстуру.

– Следовательно вы уверены в том, что она ничего не имела против принятия?

– Если вы мне не верите, потрудитесь спросить вдову Гульд, которая с девяти часов вечера не покидала комнаты мистрис Крав. Она сейчас сидит в соседней комнате.

– Пошлите ее сюда, – сказал сердито следователь. Немного спустя с испуганным видом в зал вошла вдова Гульд.

– Ваше имя сударыня, – спросил следователь.

– О! Милые господа, пожалейте меня, я бедная вдова, – со слезами ответила она.

– Хороню, хорошо. Потрудитесь сказать ваше имя, если вы вдова.

– Меня зовут Елизаветой Гульд; о Господи, пожалейте меня!

– Если вы сейчас не успокоитесь, то придется прибегнуть к более строгим мерам, – возразил следователь.