Дочери озера

– Луна пообещала мне наделить тебя своими дарами. Ты найдешь меня в своих грезах, любимая.

С этими словами он сбросил человеческое обличье, нырнул и исчез в воде.

Женевьева смотрела на огромные волны, вдруг поднявшиеся среди спокойного дня. Они набегали и яростно разбивались о прибрежные скалы. Женевьева чувствовала близость мужа в ледяных брызгах, ощущала его запах в порывах ветра.

Она сидела на берегу озера каждый день, но больше так и не увидела супруга. Он явился лишь в ее последний час. Старушка лежала в постели все в том же доме, где они жили много лет назад. Дух совсем не изменился – такой же молодой, энергичный, испускающий сияние. Он отнес ее на берег и сидел с ней, гладя по волосам и повторяя, как сильно ее любит, пока Женевьева не испустила последний вздох. А потом подхватил тело и направился на мелководье под мягкий плеск волн.

Глава 14

Грейт-Бэй

Адди со вздохом захлопнула книжку:

– Какая красивая и грустная сказка. Говоришь, ее написала твоя бабушка?

Мари кивнула:

– Да, дитя мое. Но это не просто сказка. Женевьева – бабушка твоей бабушки.

Адди прищурилась и сморщила нос.

– Не хочу быть грубой, но это же неправда.

– Нет, девочка моя, ты не понимаешь. Я не говорю, что все было точно так, как здесь написано. Но ты же знаешь, что во многих старых сказках есть доля истины?

Девочка кивнула:

– Наверное, да.

– Моя бабушка написала эту историю, чтобы… объяснить будущим поколениям кое-какие особенности нашей семьи.

Дочь поджала под себя ноги.

– Не понимаю. Какие особенности?

– У женщин в нашей семье есть особые дары, Адди. Один из них – потусторонняя связь с озером…

У Адди перехватило дыхание. Девочка прекрасно знала об этом. Все так и есть.

– А еще какой дар?

– Сновидческий дар. – Мари погладила дочь по голове. – Я всегда знала, что ты по-настоящему счастлива на озере, – это было ясно с самого твоего рождения, но до сих пор понятия не имела, что ты унаследовала и сновидческий дар. А еще дар предвидения.

Адди покачала головой:

– Почему ты раньше ничего мне не рассказывала?

– Мать заставила меня поклясться хранить это в тайне и никогда никому не говорить, – тихо произнесла Мари. – Даже твой отец не знает. Но это – чистая правда, которую тебе пора знать.

– Почему ты не можешь никому рассказать? Что в этом плохого?

– Плохое исходит от других людей, Адди. Бабушка была очень одаренной сновидицей. Настолько одаренной, что могла даже толковать чужие сны. И поэтому ее убили.

Глаза Адди округлились, у нее засосало под ложечкой. Девочка не была уверена, что хочет слушать эту историю.

– Ее дар проявился с детства, – продолжала Мари. – Когда я была маленькой, люди приезжали к ней за много миль. Не сюда, конечно, – это было еще до того, когда мы с родителями переехали в Грейт-Бэй. Они стучались с черного хода, чтобы их не заметили. Я была ребенком, но уже знала, что вокруг считают: придавать значение снам – богохульство. Когда бабушкины посетители встречали ее на улице или в городе, то притворялись, что незнакомы, но все равно время от времени приходили через черный ход, пили на кухне чай и рассказывали сны.

– А какой была твоя бабушка? – поинтересовалась Адди.

– Начнем с того, что звали ее Виолеттой.

Адди улыбнулась. А Мари продолжала:

– Она говорила, что в молодости была красавицей: длинные черные волосы, глубокие темные глаза. Все местные парни бегали за ней, но у нее на уме был только мой дедушка – подмастерье кузнеца. Родители не одобряли ее выбор, считая, что Виолетта может найти кого-нибудь получше, но она не послушалась и все рано вышла за него замуж. Конечно, она поступила правильно. Они прожили счастливо тридцать лет и завели восемь детей.

Когда я родилась, дедушка уже умер, а бабушка состарилась, но я все равно считала ее красивой. Она была сумасбродной и забавной, чем-то напоминая мне иногда забредающих в город цыган. У нее на плите всегда кипело что-нибудь вкусное – рагу, бульон или пряный сидр, а в духовке пекся хлеб. Я ходила к ней через весь город всякий раз, когда могла, потому что любила бабушку, а еще мне было интересно слушать ее истории.

Мари замолчала, вспоминая счастливые дни детства. Адди сидела тихо, зная, что мать обязательно продолжит рассказ.

– Как я уже говорила, бабушкин дар открылся в детстве. Говорить о нем вслух было нельзя – в те времена церковь контролировала людей гораздо жестче, чем сейчас, и толкование снов считалось ересью. За такое могли даже повесить. Бабушке приходилось быть очень осторожной. Но она рассказывала, как девочкой увидела яркий сон, из которого узнала про свой дар. Ей было предсказано, что с помощью этого дара она станет помогать людям – объяснять значение их снов.

Бабушка верила, что сны – это послания из мира духов, – прошептала Мари. – Связь с потусторонним миром, другими временами и пространствами. Она считала, что людям ради своего же блага нужно доверять снам.

Сначала бабушка просила посетителей описать свои сны. Затем объясняла, что они означают. Уж не знаю, как у нее это получалось, но многое из того, что она говорила, оказывалось правдой. Или сбывалось.

– Например?