Дочери смотрителя маяка

Мы познакомились в прошлом году на вечеринке. Он старше меня на два года. Мы ходим в одну школу, но никогда не пересекались в коридорах. У меня был свой круг общения, у него – свой. Тогда еще да.

Я познакомилась с Алисой в девятом классе, и мы начали вместе гулять. А в прошлом году меня взяла другая приемная семья, и мне пришлось сменить и школу. В новой школе я не знала никого, кроме Калеба, а он просто придурок.

В один из выходных Алиса услышала о вечеринке в гравийном карьере возле 61 шоссе и позвала меня. Она договорилась, чтобы подвезли нас обеих, и материализовалась у моей двери незадолго до полуночи с полной на треть бутылкой ржаного виски и парой банок пива, и я незаметно для Лори ускользнула из дома. Приемные дети жили здесь и раньше, задолго до того как тут появилась я, но все же Лори слишком глупа, чтобы понять, что из окна спальни очень легко выбраться наружу.

К двум часам ночи мы с Алисой были уже пьяны, и я сидела у Деррика на коленях. Через полчаса после этого явились копы.

Мы с Дерриком убежали в кусты, растущие на краю карьера, скатились с насыпи и лежали там, хихикая, пока лучи фонарей метались, ища в поле участников вечеринки, прячущихся в высокой траве. Мы лежали и смотрели на звезды над головой, земля под нами вращалась, а потом копы ушли, и мы смогли подползти к машине Деррика и проскользнуть на заднее сиденье. Деррик взял банку пива из мини-холодильника, стоящего на полу, открыл ее и сделал глоток, прежде чем передать мне.

Я отпила из нее. Пиво уже не было холодным, но мне хотелось пить. Мы несколько раз передавали банку друг другу.

– Боже, ты прекрасна! – сказал он, его рука коснулась моего лица, скользнула по моим глазам, носу, подбородку. – Почему я никогда не замечал тебя раньше?

Я рассмеялась. Это из-за пива. Я не была красивой, но пусть думает, что так оно и есть. Когда он меня поцеловал, на его влажных губах чувствовался вкус теплого пива. Мне больше не хотелось смеяться. Его руки блуждали под моей курткой, а потом под рубашкой, скользили по позвоночнику до пояса джинсов. Я вздрогнула. Расстегнув бюстгальтер, он запустил руку под розовое кружево, стал трогать мою грудь. Я напряглась и отпрянула, глядя в его зеленые глаза, едва различимые в темном салоне «хонды».

– Все в порядке, – прошептал он мне на ухо. – Верь мне.

Он наклонил голову и стал целовать мои глаза, пока я совсем их не закрыла, а потом опять прильнул к моим губам. На этот раз я разомкнула губы и впустила его.

Деррик всегда получает, что хочет.

Я думала, что никогда больше о нем не услышу. И меня злило, что я хотела, чтобы он не пропал. Через неделю он позвонил, и мы пошли на вечеринку, где я встретилась с теми райтерами. Именно тогда я поняла, чем он занимается, как зарабатывает деньги, чтобы иметь возможность ездить на «хонде», носить дизайнерские джинсы и покупать выпивку, которой у него, казалось, всегда было неограниченное количество. Мне вообще-то не было до этого никакого дела. Все это не имеет значения. Для меня важно только граффити.

Машина движется вдоль Уотер-стрит, из радио несется какой-то бред в стиле кантри, который я так и не научилась ценить, но я ничего не говорю. И не переключаю станцию.

Мы поворачиваем к пристани и едем по дороге, идущей вдоль набережной, заезжаем на парковку с видом на гавань и зерновые элеваторы угрожающих размеров. Ветер колышет покрытую рябью воду, волны разбиваются о каменный волнорез. В бухте на якоре стоит грузовое судно. Деррик глушит двигатель и поворачивается ко мне.

– Я тут подумал…

Учитывая, как он это сказал, я не уверена, что хочу знать, о чем он подумал. Я достаю сигареты. Предлагаю Деррику, хотя знаю, что он не курит и ему не нравится, когда курят в машине. Так дерзко я еще не вела себя с ним.

– Да? О чем? – Я щелкаю зажигалкой, прикуриваю и глубоко затягиваюсь.

– Может, и хорошо, что тебя поймали и привлекли к общественным работам. Это возможность.

Я действительно не понимаю, что в этом хорошего.

– Детка, эти старики принимают болеутоляющие ведрами. В этом месте должно быть полно наркотиков, которые мы могли бы продать, – оксикодон, перкоцет, ну и что там еще… Тебе просто нужно заполучить их.

Я чуть не давлюсь сигаретой.

– Ты совсем сумасшедший, Деррик? Думаешь, они там повсюду оставляют упаковки таблеток? – Я смотрю на него, в его гипнотические глаза, и вижу в них сомнение. – И что, черт возьми, по-твоему, случится, если обнаружат пропажу? Я буду первой, у кого станут искать! С меня уже достаточно этого дерьма.

– Вспомни, как ты сегодня попала в комнату той пожилой дамы. Ты нашла способ. Мы найдем лазейку. Просто подружись с этими стариками. С персоналом. Вотрись в доверие к ним.

Он тянется ко мне и, вырвав сигарету из моих пальцев, выбрасывает ее в приоткрытое окно, а потом наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Ты можешь это, детка. Ты можешь сделать это для нас. Мы вместе построим наше будущее, я и ты. И оно будет просто потрясающим.

Мне нравится, как это звучит. Его губы смыкаются на моих. Черт с ним.

13. Элизабет