Дочка папы Карло

— Да по дереву я мастер неплохой. Вот и рукоделю понемногу на продажу. Правда, с нынешним хозяином не очень быстро получается — сами видите, барыня, работать много приходится, а сумму он такую запросил, что… э-эх, не скоро сложится.

На словах о работе с деревом у меня у самой в душе защемило — зашевелилась тоска по любимому делу, которое пришлось задвинуть на самые задворки памяти, ибо на него совершенно не осталось времени.

— Может, великих денег я на этом и не заработаю, (а вдруг и заработаю?) но для души небольшую мастерскую обязательно сотворю. Как только появится малейшая возможность. - пообещала себе я, уловив, что где-то в сознании образовался зыбкий намёк на интересную, а главное, приятную идею. В общем, размыто, без всякой конкретики и совсем не ко времени. Но просто так отпустить в никуда собственное мастерство, дарованное мне папой, всей душой не хотелось. — А парня-то я к себе всё-таки заберу.

Ещё немного поговорив с рассудительным, деловитым, улыбчивым Егором, утвердилась в принятом решении.

В конечном итоге, выкупила я Егорку. Аж за триста рублей. Помещик и в самом деле высоко ценил своего мастерового и уверял, что он того стоит. Что ж посмотрим. Но внутренний голос шептал мне о том, что всё это стечение обстоятельств — к добру.

Вслед за Анной с Егором, как, впрочем, и ожидалось, испрашивать дозволения жениться пришли Мария и Стёпушка.

Согласие, конечно, было получено, но всеобщие венчания отложили на более подходящий момент — когда я вернусь от Дмитрия Алексеевича. А то и так, что-то навалилось всего.

Лизавета, настойчиво повторяя, что никак благородной даме (это она про меня) невозможно в дорогу отправляться без личной горничной, серьёзно поставила перед собой задачу и нашла для меня приятную молодую женщину. Поняв уже мой характер, на эту должность подобрала спокойную, мягкую, аккуратную и грамотную Анфису.

Позже я могла по достоинству оценить выбор моей помощницы — девушка имела массу полезных навыков. Например, это касалось умения соорудить несколько видов причёсок. Моя, в принципе, и так опрятная одежда приобрела прямо таки безукоризненный вид. А главное, за что уже стоило взять именно её, даже если бы она была чуть менее рукодельной — Анфиса была не болтлива.

Наконец, строительство закончили.

Лизавета распределила всех жильцов по своим местам. Старый дом предполагалось отдать будущим семейным парам, остальные — кто в жилой части новой мастерской, кто и при нас остался. Ну, в общем, я туда не совалась — ей виднее.

А вот с Акулиной состоялся более подробный и предметный разговор. Уверив старушку, что никто её с поста ведущего специалиста и главного распорядителя в мастерской двигать не собирается, я всё же предложила ей озаботиться подбором надёжной помощницы — вроде правой руки.

Бабуля и сама понимала, что не молодеет, и, хотя и была по-прежнему подвижной и не по возрасту крепкой (за исключением стандартных незначительных хворей), сообщила, что уже сама потихоньку присматривается на этот предмет.

— Я бы и Маньку, матушка, на енто дело… — она девка верная, да и толковая. Тока ж у ней нонича другие заботы появятся — коли они со Стёпушкой повенчаются. А вот из новых глянулась мне одна бабёнка. Опытная и возрасту почтенного — без глупостев в голове. Я вот ешшо к ней маненько присмотрюсь, да и скажу, чего стоит. А там и решать можно будет.

— Без меня тут несколько дней продержитесь? — на всякий случай ещё раз уточнила я.

— О-ох! — весело рассмеялась старушка, — Акулина своё дело крепко знает! Не тревожься, матушка, сдюжим. Да и Лизавета Васильна хоть и добрая, да строгая — он какой порядок держит. Так што ехай со спокойным сердцем.

Поулыбавшись про себя (Хорошие они у меня!), а для Акулины серьёзно покачав головой, в знак доверия её словам, пошла собираться — завтра за мной должна была заехать Наталья Сергеевна — тётка Дмитрия Алексеевича. От этой мысли меня почему-то охватывало волнение. Хотя с чего бы? Обычная деловая поездка — возврат дружеского долга.

Наталья Сергеевна прибыла только к вечеру следующего дня. В дороге произошла заминка — что-то там приключилось то ли с колесом, то ли с рессорами кареты. Прохор сказал, что к утру починит как надо, и поездку лучше отложить на это время. Конечно же, я не отпустила гостью ни на какой постоялый двор, пригласив их с камеристкой провести это время у нас. Теоретически, можно было перебраться и в мою карету, но зачем ехать в ночь?

В общем, я была даже рада этой заминке, так как она давала возможность познакомиться с будущей спутницей поближе на собственной территории. (Как же здорово, что у меня теперь работала Лизавета — в дом было не стыдно пригласить гостей).