Дочки-матери

– Ну я ей и подсказал, какие нужны болтики, чтобы прикрутить эту дверь обратно. Поругал еще за то, что шкаф сломала, пусть бы стоял. Она два дня со мной после этого не разговаривала, потом вроде отошла и стала просить помочь ей старый сарай во дворе разобрать. А я что, дурак, вкалывать там, когда у меня свой дом есть? От Любкиного дома мне ничего не перепадет же, ничего мне там не принадлежит, так почему я должен свое здоровье гробить в угоду чужой семье? Ну и вот, раз мы с нею стали часто ругаться оттого, что она взялась меня пилить, я решил, что лучше мне уйти от нее. С вами буду жить.

Фая долго сидела, глядя на своего бессовестного сына. Головой качала, вздыхала, глядя на то, как тот невозмутимо доедает блины, запивая их чаем и думала, что же ей делать, как быть. Что будет с сыном, когда их с отцом не станет, как он дальше собирается жить?

–Доел? А теперь, уходи, – решительно произнесла Фая.

Сын замер, сидя за столом.

–Как это «уходи»? Куда?

– К Любе возвращайся. К Любе. – кивнула головой мать.

Кирьян встал, постоял, потоптался у стола, в надежде, что мать передумает. Вздохнул тяжко и ушел, свесив голову.

Глава 11

– Сегодня на твоей машине на свидание не поедем, пешочком прогуляемся, – строго заявил Вике Витя.

И добавил, поджав губы:

– И чтоб никаких подруг!

Вика приподняла брови.

– А я уже им сообщила, что сегодня у меня тоже с тобой свидание. Так они рвутся ко мне в гости, ты им понравился.

– Нет! – изменился в лице Виктор.

Ему вконец разонравилась восхваляемая мамой Вика. Из расслабленного, довольного прежде жизнью, он превратился в какого-то забитого нервного «мальчика», ожидающего от противоположного пола только подлостей.

Вика усмехнулась. Витя нахмурился.

Он понял, почему она не вызывала у него чисто мужского интереса: она отличалась от тех девочек, с которыми ему прежде приходилось иметь дело. Обычно он охмурял простых, приезжих, деревенских девиц, которые в великом множестве приезжали в их город поступать в институты или техникумы. Он выбирал себе простеньких на вид, невзрачных, не отличающихся выдающейся внешностью.

В глазах наивных деревенских дам он видел себя чуть ли не божеством. На некоторых действовала как красная тряпка на быка его принадлежность к городским жителям. Кому-то из девушек нравилась его посредственная внешность, облаченная в купленные мамой на ее вкус старомодные свитерочки и брючки, кого-то привлекало его треньканье на гитаре с завываниями грустных песен.

А Вика была другая. Не такая как его привычные простоватые и уютные «фросечки». Вика – она их тех, кого все его друзья называют «чиками». Гламурные, ухоженные, напыщенные и неприступные.

Что с Викой делать, как общаться, он не знал, не умел, да и не хотел знать.

Зачем ему тужиться, искать к Вике подход, гадая, какова будет реакция на любое его неосторожное высказывание, если можно позвонить знакомой до боли, «своей в доску» девочке Юле, или Алле из общежития?

– Короче, прогуляемся туда, – кивнул неуверенно головой вправо Виктор.

Вика закатила глаза, но пошла впереди, своей независимой походкой.

– Направо. Теперь налево. Теперь туда. – изредка «рулил» направлением топавший позади нее Витя.

Только он пытался к ней подойти, как она словно назло прибавляла шаг и оказывалась на недоступной ему дистанции.

«Резвая какая» – злился Витя.

У мужской пивнушки-разливнушки Витя гаркнул:

– Стоп. Нам сюда.

Вика остановилась, повернулась, взошла по ступенькам и преспокойно себе скрылась за дверью заведения, словно бывала там каждый день, и Витя снова расстроился.

Он ведь отомстить ей решил. Око за око. Он привел ее в чисто мужское заведение – поступил с нею также, как она с ним недавно. Вот он поржёт сейчас над ее смущенным видом, когда она увидит, что оказалась среди местных алко-аборигенов!

Это вам не тувалеты в золотых рамочках, дамочка! Это суровый мужской мир!

Потоптавшись немного на крылечке злачного места, Витя улыбнулся улыбкой чеширского кота и с видом «спасителя» вошел в дверь.

Вику он увидел сразу: она разговаривала у барной стойки с каким-то жутко бородатым, но лысым мужланом. Лица ее собеседника было и не разглядеть – очки, борода, зубы в улыбке. Да и сам он, этот собеседник казался огромной «горой мышц» в цветных наколках, просто ужас ходячий.

Витя сделал вид, что просто мимо проходил. Выбрал себе пустой столик у окна и тихонечко сел, в изумлении уставившись на свою будущую невесту.

Вика мило улыбалась бородачу, и Витя напряженно вгляделся в него: как знать, чего ожидать? Однако по виду обоих он понял, что разговор их протекает в мирном ключе.

– Кто это? – визгливым голосом потребовал объяснения оскорбленный до глубины души Витя, когда Вика подошла и села за его столик.

– А, это Толик. Мы с ним в тренажерном зале в прошлом году познакомились, – улыбнулась Вика.

– Т-т-тренажерном зале? – скукожился Витя, снова почувствовав себя крайне неуютно. Да будь она неладна, эта Вика!

Вика кивнула. Она сидела за столиком и все взгляды мужчин в заведении были прикованы к ней одной.