Дочки-папочки (СИ)

— Фу-у-ух! Не хотел бы я оказаться на их месте… Долго ты их ещё мучить будешь?

— Пока не поумнеют, — хмыкнула Хартфилия. — Да, спасибо за бабушкин сервиз.

— Не за что, — отмахнулся добровольный помощник. — Кстати, всё хотел спросить — как ты в этих ложках-вилках не путаешься? Я уже и забыл половину.

— Помотался бы с моё по различным приёмам, даже ночью бы разбудили — назвал.

Нацу только сочувственно скривился, утягивая с тарелки конфету.

Родители Люси были переводчиками, причём, достаточно востребованными и обеспеченными. Много мотались по заграницам, умудрившись в короткий прилёт на родину состряпать единственную дочку, которую потом то беззастенчиво подкидывали немногочисленным родственникам и гораздо более часто появляющимся в жизни девочки няням (с определённого времени в роли нянь стали выступать Нацу и Локи, жившие тогда рядом и много раз доказавшие, что могут позаботиться о подруге), то таскали по этим самым заграницам, попутно обучая языкам и этикету.

На окончание школы и в честь самостоятельного, без протекции родителей, поступления в университет Люси получила от них в подарок двухкомнатную квартиру, по стечению обстоятельств именно в том доме, куда ранее в оставленное любимой бабулей наследство перебрался Драгнил. Друзья снова жили рядом, буквально на одной площадке. Это позволяло не только чаще видеться, но и устраивать совместные пакости неким надоедливым личностям.

Например, организовать тот знаменательный ужин. Люси взяла на себя готовку и сервировку, Нацу же только обеспечил подругу посудой, выдав ей в аренду дорогущий сервиз, доставшийся ему от бабушки, которая, будучи потомком каких-то дворян, весьма этим гордилась и была уверена, что внук должен знать этикет от и до. А вдруг понадобится? Драгнил бабулю любил, расстраивать её жуть как не хотел и усердно зубрил основы хорошего тона. Но как и любые знания, не получающие подкрепления практикой, эти тоже вскоре в большинстве своём покинули розововолосую голову пра-пра-пра…внука древних князей. Впрочем, сам потомок от этой потери не страдал, заполнив образовавшееся пустое место более нужной с его точки зрения информацией.

— Знаешь, я только одного всё никак не пойму, — почесал затылок Нацу. — Вот вроде у каждого из нас свои тараканы есть, но почему-то из всей нашей компании лишь мы с тобой друг друга чуть ли не с полуслова понимаем.

— Это потому что твои тараканы правильные, — ответила Люси, задорно подмигивая другу. — И чем-то на мои похожи, может, родственники?

— Ага, ты ещё скажи — учёные, — Драгнил демонстративно потёр лоб.

— Я очень жалею, что подобную терапию не прошли остальные. Глядишь, проблем было бы меньше.

— Зато точно было бы скучнее!

Друзья переглянулись и рассмеялись.

***

К сожалению, окончание эпопеи с цветами Люси так и не узнала, хотя «тонкие» намёки в виде предложения не ходить больше на курсы флористики ясно дали понять, что подарки своё чёрное дело сделали. Парни, стараясь изо всех сил соблюсти приписанные им «мужественность и терпение», жаловаться ни Люси, ни друг другу на устроенную цветочками газовую атаку не стали, но под шумок, не сговариваясь, стащили вонючие растения в квартиру Лахара. А что? Он предложил подругу флористике учить? Он. Вот пусть и расплачивается. Инициатива, как утверждает народная молва, очень любит любить инициатора.

Рат поначалу обрадовался: получить бесплатно столь дорогие и редкие цветы! А вот соседи его восторгов не разделяли. Мало того — эти недалёкие люди вызвали полицию! Воняет им, понимаешь ли…

Ворвавшиеся в квартиру омоновцы оттеснили обалдевшего от такого количества ранних гостей (воскресенье, как никак, шесть утра) хозяина с порога, порыскали в поисках непонятно чего, «вежливо» усадили Лахара в кресло и выпустили вперёд капитана, который, нависнув над Ратом и глядя ему прямо в глаза, вкрадчиво поинтересовался:

— Ну-с, молодой человек, и где же мы их прячем?

— К-кого? — нервно моргнул Лахар.

— Трупы, конечно, — сообщил капитан, стаскивая с лица маску. И тут же поспешил прикрыть ею нос и рот, потому что запах в квартире витал такой, что омоновец уже на полном серьёзе боялся распроститься с недавно употреблённым завтраком.

— Чьи трупы? — не понял Рат.

— Ваши, — пробубнил капитан сквозь ткань, пытаясь не дышать. Получалось плохо, ибо дышать хотелось неимоверно — он ведь всё же живой человек, и его организм остро нуждался в кислороде. Причём, желательно чистом.

— Мои?! — удивился Лахар. — Но, простите, во-первых, я жив, а, во-вторых, имеюсь на этом свете в единственном лице, а не во множественных, — педантичность и принципиальность не оставляли его даже в таком сомнительном положении.

Капитан рукой, свободной от удерживания маски у лица, почесал макушку и поправился:

— Ну, не ваши, а тех, кого вы убили. Воняет очень. Трупами.

— А-а-а! — потенциальный убийца искренне обрадовался прояснению ситуации. — Так это у меня цветы так пахнут! Довольно редкие, между прочим. На днях хотел в оранжерею их перевезти, да не успел, а стеклянных колпаков на все не хватило…