Дочки-папочки (СИ)

— Люси, прости, пожалуйста, я… я зачитался.

— Бывает, — философски пожала плечами Хартфилия, преспокойно попивая чай.

Джастин клятвенно заверил подругу, что такого больше не повторится, но уже на следующий день, подбирая очередную рифму, ляпнул ещё более ругательное слово.

— За языком-то следи! — рыкнул на него присутствующий здесь же Рэдфокс: все парни, конечно, были людьми взрослыми и крепкие выражения употребляли, но всегда старались делать это в чисто мужской компании — негоже при девушке ругаться. Мат был под негласным табу, которое всеми неукоснительно соблюдалось. И вдруг такое!

— Гаж, он же случайно! — вступилась за друга Хартфилия.

Фрид не знал, куда деться от стыда — начитанный и интеллигентный, он на дух не переносил ругательства, а тут за два дня такого наговорил! Да ещё и при Люси! Большего позора он не переживал ни разу в жизни.

В борьбе с неизвестно откуда взявшейся дурной привычкой Джастин усиленно следил за собой пару дней, но увлекающаяся натура взяла своё, и мир снова содрогнулся от очередной матерной рифмы в исполнении зеленоволосого любителя буриме.

— Вообще-то я думал, что эти курсы должны помогать человеку становиться лучше, — задумчиво протянул Орга, переваривая услышанное. — Но чтобы наоборот…

— Если так пойдёт и дальше, у нас и Лю начнёт материться, — опечалился Лахар.

— Выход только один, — многозначительно взвесил на руке объёмный том Шекспира Гажил. — Как там говорил Гамлет? Бить или не бить?

Фрид нервно сглотнул и ретировался в другую комнату, утащив за собой начинающую поэтессу.

— Люси, — громким шёпотом обратился он к подруге, — ты сильно расстроишься, если я попрошу тебя перестать заниматься буриме?

— Сильно ли расстроюсь? — переспросила та. — Конечно! Это же так здорово — сочинять стихи. Но… раз уж ты просишь… — Люси с удовольствием понаблюдала за отчаянно кивающим Джастином. — Тогда ладно, перестану.

Отучать несчастного Фрида рифмовать всё подряд пришлось ещё довольно долго.

***

В то воскресенье ничто не предвещало беды: светило яркое солнышко, небосвод радовал глаз чистой, не омрачённой ни единым облачком синевой, спонтанный пикник был в самом разгаре — на костре поспевали шашлыки, вкупе с расставленными на расстеленной скатерти разными вкусняшками вызывая почти неконтролируемое слюноотделение. Не в силах терпеть страдания своего червячка, Марионетт решил заморить его конфетой, по старой, ещё детской привычке складывая из фантика одну ему известную фигуру — очевидно, именно это и зародило в нём любовь к оригами. Когда разноцветная бумажка уменьшилась до размера мелкой монеты, рядом с Биксом присела Люси.

— Как у тебя здорово получается! — восхищённо выдохнула она, показывая на фантик. — Я и обычный кораблик не сразу могу сложить.

— Годы тренировок, — гордо выпятил грудь Марионетт. — Ничего, у тебя тоже когда-нибудь так получится.

— Знаешь, — заговорческим тоном продолжила Хартфилия, — нам на курсах рассказывали, что для того, чтобы исполнилось желание, нужно сделать бумажных журавликов.

— И что, работает? — тут же попался на удочку Бикс.

— А то! — заверила его девушка, складывая за спиной пальцы крестиком: на войне, как говорится, все средства хороши, а когда знаешь, в чём заключается слабость «врага», не воспользоваться этим попросту глупо. Всем в компании было известно, насколько сильно Марионетт желал научиться готовить. Чего только бедняга не пробовал — от «Книги о вкусной и здоровой пище» до специальных курсов, но итог всегда оказывался, мягко говоря, плачевным. Каким образом вполне комбинируемые друг с другом продукты приводили к опасным даже на вид блюдам, так и оставалось тайной за семью печатями. Что однако не мешало Биксу с заслуживающим уважения упорством продолжать свои эксперименты по порче еды и желудков окружающих.

— И много этих цапель собирать? — почти сдался любитель оригами.

— Журавликов, — поправила друга Люси. — Не очень. Мы и остальных попросим.

Пожалуй, последний аргумент сыграл в уговорах не последнюю роль — кто же добровольно откажется от того, чтобы часть работы переложить на другие плечи? Друзья споро выбрали день, когда должно будет состояться великое собрание, и немедленно проинформировали об этом оставшихся участников будущего действа. Те к предстоящему событию отнеслись спокойно, не проявляя впрочем особого энтузиазма, но и не отказываясь. На этом вопрос с журавликами посчитали временно закрытым, и все дружно бросились расхватывать палочки с ароматным мясом.

В нужное время все парни собрались у Хартфилии и немедленно приступили к складыванию бумажных птиц. Первый десяток журавликов набрался достаточно быстро. Второй пошёл тяжелее. К концу третьего недобровольные помощники начали придумывать себе важные и весьма срочные дела, которые требовали буквально сиюминутного исполнения. Девушка выслушивала, кивала головой и… отпускала ребят одного за другим, говоря вдогонку, что они с Биксом и сами всё прекрасно сделают. Через час за заваленным птичками столом сидел один Марионетт, но и его в скором времени выставили за дверь — Люси нужно было идти на курсы.