«Додж» по имени Аризона

То, что пол, а не целая лига, думаю, это, конечно, хорошо. Вот только сколько в этом «пол»? Помнится, когда я на дерево залазил, замок высматривать, рыжая тоже говорила, что до него две штуки этих самых лиг, а было до него…

– В ваших километрах, – говорит рыжая, – это будет один и еще половина.

Что ж, думаю, это еще куда ни шло. Вполне приемлемый треугольник ошибок, я о местных пеленгаторах был куда худшего мнения.

– И сколько времени, – спрашиваю, – вам, святой отец, на эти расчеты потребуется?

– Ну, – задумался поп, – надеюсь, что до полудня справлюсь.

– Вот и отлично, – говорю. – А я пока прикину, что и как с собой потащу.

– Малахов, – шепчет рыжая, – если ты посмеешь…

Тут уж я не выдержал.

– Господин барон, – Аулею говорю. – Я, конечно, извиняюсь, но не могли бы вы вашу замечательную дочурку куда-нибудь запереть? Часиков так на пятнадцать? А?

– Он, – заявляет рыжая, – не может!

Я на Аулея уставился – а он кивает.

– Дело в том, Сегей, что по нашим законам и обычаям я не могу приказывать ей после того, как она принесла вассальную присягу другому.

– А кому она… – начал я и вдруг соображаю – да это ж она мне эту самую присягу произнесла, то есть принесла. В первый день еще, тогда, во дворе. Ну, р-ры-жая!

– Тогда какого черта, – шиплю на нее, – ты мои приказы не выполняешь?

А она из своего личика такую мордашку невинную скорчила – аж плакать хочется.

– Я?

Нет, святой Илья!

– Ладно, – выцеживаю. – Слушай приказ. Встать, выйти и закрыть за собой дверь с той стороны!

– Как прикажете, мой господин.

– Прошу извинить меня, Сергей, – говорит поп. – Но есть еще одна вещь, которую ей тоже стоило бы услышать.

Рыжая услыхала – шлепнулась обратно. Ну, погоди же!

– Отставить приказ «Выйти», – говорю. – Приказ «Встать» остается в силе. Слушать ты можешь и стоя.

Встала.

– Между прочим, – заявляет, – рыцарю, настоящему рыцарю, не полагается сидеть, когда дама стоит.

Тут уж я улыбнулся, удивленно так на нее посмотрел и даже пару раз глазами похлопал.

– Госпожа Карален, – говорю. – Да где ж это вы тут рыцаря, хоть настоящего, хоть липового, видите? Кроме, разумеется, господина барона? А?

Вот на этот раз я ее умыл. Она даже ответить ничего не нашлась, только уставилась на меня, словно на мне новые генеральские погоны объявились.

А я спокойненько так к попу поворачиваюсь и спрашиваю:

– Так что у вас там за дело, которое моей подчиненной услышать необходимо? Надеюсь, не слишком долгое, а то по ней кухонный наряд жирными слезами обливается?

Иллирий, похоже, от моих барских замашек тоже малость ошалел. Один Аулей на все это смотрит и улыбается так, что сразу видно – понял человек юмор ситуации и оценил. Хотя шутил я только наполовину.

– Я хотел сказать, – говорит поп, – что недалеко от замка снова появилось что-то из вашего мира.

Ха!

– Где и что?

– Ну, на второй твой вопрос я…

– Снимается. Где?

– Западнее замка, примерно, – поп в потолок уставился, губами пошлепал, – в десяти ваших километрах. Неподалеку от Лосиного холма.

Ага. Чтоб я еще мог Лосиный холм от Барсучачьего отличить.

Я на рыжую злобно так посмотрел – а она также на меня, вздохнул и отвернулся. М-да уж. Видно, как говорил сержант Баширов, кысмет тебе такой, Малахов. Судьба то есть.

– Ладно, – говорю. – Все равно до полудня времени еще хоть отбавляй, так что обернуться должен успеть. Разрешите приступать?

Аулей кивнул.

– Если тебе, Сегей, что-нибудь все же понадобится…

– Понадобится – достану, – говорю. – Не-рядовая Карален – за мной!

Повернулся и вышел.

Рыжая следом вылетела. Причем от возмущения ее прямо-таки распирало всю, даже личико не просто круглое сделалось, как бывало, а овальное в ширину.

– Ты… Ты…

Я на всякий случай к зубцу прислонился – а то ведь, думаю, так и вниз улететь можно.

– Как ты мог?!

– Как я мог – что? – спрашиваю.

– Что?! Как ты мог так поступить со мной?! Ты…

– Отста-авить!

– И не подумаю. Ты – ничтожный предатель, и если ты думаешь…

Ну вот, думаю, опять пошли девичьи обиды. И что прикажете делать, а, товарищ капитан? Воспитывать? Так ведь у нас тут, насколько я понимаю, не детсад и даже не Артек. Тут как бы даже и война, на которой, случается, убивают. И вот в такие раскрытые настежь варежки запросто можно схлопотать пулю или, применительно к местным условиям, стрелу из очень автоматической рогатки. Как говорил старшина Раткевич: «Если хочешь есть варенье – не лови зевалом мух!»

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?!

– Очень даже внимательно, – отзываюсь. Прокачал обстановку в голове – нет, думаю, придется все-таки кое-чего разъяснить.

– А ну, – говорю, – повернись-ка.

Рыжая осеклась и настороженно так на меня уставилась.

– Это еще, – спрашивает, – зачем?

– Затем, чтобы спросила. Команды, к вашему, нерядовая Карален, сведению, не обсуждаются, а выполняются. Вы-полнять!

Повернулась. Я от зубца отклеился, покосился вниз, во двор – прямо под нами крыша конюшни, соломой крытая, так что даже если свалится, ничего страшного – размахнулся и ка-ак врезал ей леща. После чего развернулся и так рванул, что звук визга меня догнал только у входа в башню.