Догадайся сам

Я сидел, курил и прислушивался к биению своего сердца, пытаясь придумать, как выдернуть скобу. Но мозг мой отказывался работать, он был словно окутан ватой. Я испуганно смотрел в темноту и тут я снова различил красные угольки. Они были вне досягаемости фонарика. Я не шевелился и не сводил глаз с двух огненных бусин, висевших во тьме. Зверь наблюдал за мной.

Прошло несколько минут. Поначалу я не мог определить, действительно ли угольки приближались ко мне, или мне так казалось. Я ждал, похолодевший и неподвижный, стараясь дышать как можно реже, вдыхая и выдыхая только через открытый рот.

Угольки приближались, осторожно и тихо, и нечто начинало обретать плоть. Я уже различал голову и очертания гладкой круглой спины. Тем не менее я не двигался. Нога затекла от сидения, но я не обращал на это внимания. Надо было понять, с чем я столкнулся.

Долго ждать не пришлось. В луче фонаря показалась крыса. Однако не обычная крыса, а настоящее чудовище размером с большую кошку, не меньше полуметра от носа до хвоста.

Уже не таясь, крыса вылезла на свет и смотрела на меня. Ее коричневый мех поблескивал в луче фонарика.

Недалеко лежал увесистый камень. Я потянулся к нему. Крыса замерла. Я схватил камень и швырнул. Послышался шорох, мелькнула коричневая полоса, и крыса исчезла раньше, чем камень приземлился там, где она только что была.

Ну что ж, теперь я знал, почему Феррис превратился в кучу тряпья и костей. Пока эта тварь не насытится, она не уйдет.

Я огляделся вокруг в поисках камней и начал сгребать в кучу все, до чего мог дотянуться. Под пылью и галькой обнаружился кусок древесины. Это было не ахти какое оружие, но все-таки кое-что. Если бы мне пришлось иметь дело только с одной крысой, то я, даже прикованный цепью, справился бы с ней. Но я уже подозревал, что она тут вовсе не одна. А сколько их? Я снова взглянул на кучу тряпок. Да, это сделала не одна крыса.

Взяв в правую руку деревяшку, а в левую фонарик, я прислонился к скале.

Оставалось ждать. И где-то там, в темноте, совсем близко, ждала и крыса.

Глава тридцатая

Светящиеся стрелки моих наручных часов показывали двадцать минут пятого. Значит, в шахте я находился уже больше двух часов. Осталось пять сигарет, свет фонарика потускнел и стал оранжевым. Пытаясь сэкономить энергию, за последние полчаса я то включал, то выключал фонарик, прислушиваясь к шорохам и ожидая худшего.

Однако было ничего не слышно и не видно. От нездорового воздуха меня стало клонить в сон. Помогали только сигареты: глядя на тлеющий огонек, мне удавалось не проваливаться в забытье. Горло я замотал носовым платком – какая-никакая защита, если нападет крыса. Платок давал мне ощущение безопасности.

Панику мне удалось преодолеть – точнее говоря, я просто устал бояться. У всякого страха есть предел, и уже после первого часа в шахте я этот предел перешел. Однако оставил и всякую надежду отсюда выбраться. Единственная моя задача теперь заключалась в том, чтобы убить крысу раньше, чем она убьет меня. Других мыслей у меня не было.

Два часа тянулись как два месяца. Я мог только курить, смотреть и слушать. И еще думать о крысе. Стрелки часов еле двигались.

Вдруг я снова услышал шорох – это хвост крысы скреб каменный пол. Я швырнул камень в том направлении, откуда шел звук, и тварь метнулась в сторону.

Видимо, голодная. Я швырнул еще камень, чтобы отпугнуть ее.

Фонарик горел все более тускло, и это беспокоило меня. Я выключил его и сидел в темноте, стараясь дышать как можно тише и прислушиваясь.

Просидев с закрытыми глазами минут десять, я, должно быть, задремал. И тут случилось такое, от чего у меня чуть не случился разрыв сердца и от чего я мигом проснулся.

Что-то тронуло меня за ступню и стало двигаться вдоль ноги.

Я включил фонарик, и по спине у меня побежали мурашки. Я тут же схватил левой рукой деревяшку. Ужасный момент: крыса находилась в десятке сантиметров от меня, она подкрадывалась, прижавшись к земле, и ее красные глазки злобно сверкали. Однако луч фонарика напугал ее, крыса развернулась и исчезла – стремительно, как молния. Я жадно хватал ртом воздух, весь мокрый, неспособный пошевелиться.

Затем в темноте поверх слабого пятна света зажглись сразу четыре пары красных искр. Они горели в полуметре друг от друга, образуя полукруг. Уже четыре крысы, а не одна!

Я заорал на них. Мой крик прозвучал хрипло и пронзительно, но твари даже не сдвинулись с места. Я схватил пригоршню мелких камней и швырнул в них. Красные глаза исчезли, но тут же появились снова – уже поближе. Я снова заорал.

И тут раздался голос:

– Вик!

Я вздрогнул.

«Может быть, мне показалось, что где-то в темноте прозвучал этот слабый зов?» Я напряг все силы и ответил – так, что мой вопль потряс стены туннеля.

– Вик! Где ты?

– Здесь! Дальше в туннеле!

От бурной радости я совсем забыл о крысах. Я орал как бешеный, но мои вопли перешли в визг, когда в свете фонарика вдруг мелькнуло коричневое тело и щелкнули зубы, смыкаясь на складках намотанного у меня на шее платка.