Догмат искупления в русской богословской науке

Но все подобные высказывания более выявляют научное достоинство богословствования их авторов, чем уменьшают значение труда патриарха Сергия в развитии русской богословской науки, где, можно надеяться, по словам самого покойного патриарха, «для «юридической» теории не остается места, и православная наука пойдет уже своим собственным, только одной ей свойственным и единственно истинным путем»[275].

Значение труда патриарха Сергия и его богословия с особенным единодушием было отмечено в сборнике, изданном Московской Патриархией в 1947 году.

«Наша Русская Церковь благодарно вспоминает и еще долго будет вспоминать и благословлять труды его, направленные к сохранению чистоты веры», — говорит о нем Святейший Патриарх Алексий (Симанский). В сознании всей Русской Церкви патриарх Сергий остается «крупнейшим ученым», «глубоким богословом», «истинным хранителем апостольских преданий, богословом, стяжавшим ум Христов»[276].

«Труд патриарха Сергия — одно из лучших произведений в русской богословской литературе… классически выразивший православный взгляд на дело спасения христианина»[277]. И хотя в нем нет подробного изложения учения об объективной стороне спасения, но все иезуит А. Буковский выставил в отношении труда патриарха Сергия: отрицание «юридического» понимания ведет к отрицанию объективного значения искупления и т. д. же указаны те идеи и понятия, которые должны быть положены в основание такого изложения: Бог есть любовь и неизменен в Своих отношениях к твари, в Нем нет раздвоения между любовью и правдой; искупление есть дело Божией любви и милости к согрешившему человеку, восстановление падшей природы человека без нарушения его свободы.

И можно глубоко пожалеть, что почивший патриарх Сергий не оставил более полного изложения учения об искуплении. Это могло бы воспрепятствовать тем уклонениям от чистоты Православия, которые имеются у последующих истолкователей этого догмата.

3. ВТОРОЙ ТОМ «НАУКИ О ЧЕЛОВЕКЕ» ПРОФЕССОРА НЕСМЕЛОВА

Более полно учение об искуплении было изложено профессором В. И. Несмеловым в его книге «Метафизика жизни и христианское откровение»[278]. Этот труд представляет собой глубоко продуманную философскую систему, стремящуюся путем умозрения уяснить догматическое учение христианства — «выяснить те положительные основания, которые позволяют языческому уму человека уяснить себе содержание христианской проповеди»[279]. Уяснение идеи спасения вообще и изложение учения о совершении спасения мира воплотившимся Сыном Божиим составляет значительную часть всей книги. Это учение автор признает «основным догматом христианства»[280].

Но одновременно автор подвергает критическому рассмотрению «господствующее» в западном и русском богословии «юридическое» понимание искупления.

Утверждением этого понимания автор объясняет «невольное» разрушение христианства мыслителями, неудовлетворенными этим пониманием.

В действительности же «юридическое» понимание искупления, исходящее из понятия о Божием правосудии и необходимости его удовлетворения, не является правильным пониманием. Это «языческое понимание христианства»[281].

Автор так объясняет его возникновение: христианское учение о спасении как об избавлении от греха и достижении «оправдания» — праведности — не было понятно языческому миру, где спасение понималось только в смысле избавления от наказания за грех.

Поэтому еще «апологеты стремились доказать иудеям и язычникам, что, даже и при их понимании спасения, Пришествие в мир Сына Божия все‑таки оказывалось необходимым »[282].

Это приспособление к понятиям мира и породило все те объяснения, где противопоставляются свойства Божией любви и правосудия и где спасение представляется как освобождение человека от заслуженного им гнева Божия, как избавление от наказания за грех, как выкуп от диавола и пр.

В этих объяснениях указывается «на закон справедливости и на Божие человеколюбие, что будто бы Богу невозможно даром простить людей, и в то же время Ему не угодно было погубить их по суду правды Своей, и потому именно Он послал в мир Своего Единородного Сына, чтобы предать Его позору мучений за грехи и тем самым удовлетворить как вечному закону Своей неумолимой правды, так и бесконечной потребности Своего милосердия»[283].

Такое понимание искупления было полезно не только в апологетических целях: из понятия о Божием правосудии и о грехе как об оскорблении бесконечной правды логически правильно можно вывести понятия о необходимости бесконечной жертвы для ее удовлетворения, о Божественной природе Искупителя и т. д.

«Вся эта цепь логически связанных возможных обоснований христианского учения о Лице и деле Иисуса Христа вполне ясно показывает, почему именно «юридическое» представление этого учения издавна пользовалось особенным вниманием христианских богословов и с течением времени оказалось даже господствующим в системах христианского вероучения»[284].