Догмат искупления в русской богословской науке

В этих трудах, посвящаемых обычно исследованию одной какой‑либо книги Священного Писания, иногда можно найти недостаток богословского синтеза, но невозможно отрицать глубины и основательности анализа священного текста. И в этом отношении труды Глубоковского обладают высокой степенью авторитетности и должны рассматриваться как чрезвычайно важное пособие для уразумения отдельных речений и заключенного в них догматического смысла.

В отношении к учению об искуплении наиболее ценна, помимо произведений, рассмотренных ранее[1025], его книга «Евангелия и их благовестие о Христе Спасителе и Его искупительном деле».

Это сравнительно небольшое исследование на 158 страницах, написанное в последние годы его жизни и научной деятельности, оставляет впечатление, что автор хотел здесь подвести итог своего изучения Евангелия, дать законченное изложение своих воззрений по изучаемым вопросам. Этим объясняются некоторые особенности его суждений, и от этого оно приобретает еще большее значение.

План книги очень прост — она делится на три главы, или части: 1)Евангелия (общие понятия и значение); 2)синоптический вопрос и опыты его решения; 3) Христос Спаситель и Его искупительное дело по изображению наших канонических Евангелий.

Содержание Евангелия так определяется автором: «В буквальном смысле Евангелие означает лишь таинство искупления человечества от грехов спасительным подвигом всей жизни воплощенного Сына Божия»[1026]. «Этим объясняются и особенности повествования евангелистов, отличающегося от обычной биографии, погодной ле тописи»[1027]. «Их задача практически–сотериологическая, и все выходящее за ее пределы, естественно, опускается священными редакторами»[1028]. «Четверица наших Евангелий исчерпывает все возможные способы благодатного — христианского — просвещения и утверждения и не оставляет без потребного благовестия ни одного периода нашей жизни, ни единого запроса человеческой души на всем протяжении мировой истории»[1029].

Автор характеризует особенности каждого из Евангелий в изложении общей идеи, их объединяющей (сотериологии): Христос Спаситель «изображается соответственно развитию всякой христианской души, которая, по своему эссенциальному свойству, всегда направляется от Матфея чрез Марка и Луку к Иоанну, но не наоборот»[1030].

«Евангелист Матфей твердо обосновал мессиански–искупительное достоинство служения Христова в смысле реализации исконных Божественных предначертаний; Марк ярко раскрыл его всепокоряющую мощь в качестве силы Божией; Лука пластично представил неисчерпаемую и универсальную целительность христианства по свойству Божественной благостности Господа Спасителя и Примирителя. Но самая благодать бывает действенною и животворною лишь при том непременном условии, что она происходит из источника истинно Божественного. В этом направлении Лука явно наклоняется к чисто Иоанновскому пониманию личности Искупителя… как Предвечного Слова Божия и Единородного от Отца»[1031].

В рассматриваемой книге нет систематически изложенного учения об искуплении. Автор следует в этом отношении самому евангельскому повествованию, где высочайшие спасительные истины предоставлены непосредственному созерцанию верующего. Но на протяжении всей книги автором сделан ряд интересных замечаний, что, в особенности после определения им содержания Евангелия как «целостного изображения дела Христова»[1032], как воспроизведения его «во всей объективной всеобъемлемости»[1033], позволяет соединить эти высказывания в известной последовательности. Эти отдельные замечания позволяют сделать заключение о понимании автором сущности спасительного домостроительства, составленном на основании тщательного изучения евангельского повествования.

«Величайшую истину Сыновнего искупления» определяет автор, следуя святителю Григорию Богослову[1034], в том, что «Самое Слово Божие пришло к Своему образу и соединилось с разумной душой, очищая подобное подобным».

«Иисус Христос был воплощенным Богом Словом, посланным в мир от Отца, чтобы Своим всесовершенным Откровением просветить и спасти человечество и доставить вселенной первоначальную чистоту творения Божия»[1035]. Очищенные от греха люди «чрез Него и в Нем имели составить единое тело и войти в органическую связь со своим Главой»[1036].

Искупление совершается «спасительным подвигом всей жизни воплощенного Сына Божия»[1037], «жертвенным искуплением, где Он является Агнцем Божиим, вземлющим грехи всего мира. Для сего Ему предлежало испить чашу, данную Отцом, по воле Которого долженствовало быть вознесенным на Крест, дабы все спаслись»[1038].

Подчеркивая искупительное значение всей земной жизни воплощенного Сына Божия, автор указывает и на особый смысл Его крестной смерти и воскресения: «Христос принимает на Себя тяжкое бремя вины Адамовой, чтобы на Голгофе свергнуть его навсегда»[1039]. «Смертью совершено наше оправдание, а воскресением дарованы жизнь и спасение»[1040].