Догматическое богословие

Так научил о познании Бога Сам Спаситель. Сказав: Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, Спаситель прибавил: и кому Сын хочет открыть (Мф. 11, 27).

И апостол Иоанн Богослов пишет в послании: Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да позна́ем Бога истинного... (1 Ин. 5, 20).

Божественное откровение дано нам во всем Священном Писании и в Священном Предании, хранение, научение и верное истолкование которых есть долг и принадлежность святой Христовой Церкви.

Но и в тех границах, какие даны нам в свете Божественного откровения, мы должны следовать руководству тех, кто очистил свой разум высокой христианской жизнью и сделал его способным к созерцанию возвышенных истин, то есть нужно следовать руководству отцов Церкви, а вместе нравственно оберегать и себя. На это наставляет святитель Григорий Богослов: «Если хочешь быть богословом и достойным божественного, соблюдай законы; божественными заповедями иди к высокой цели: поскольку деяние есть восхождение к созерцанию», то есть стремись и достигай нравственного совершенствования, ибо этот только путь дает возможность восхождения на высоты, откуда созерцаются божественные истины (Слово святителя Григория Богослова 20-е).

И Сам Спаситель изрек: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8).

Мыслями о различии понятий «постижение» и «познание», иначе говоря, мыслью о непостижимости Божией при возможности познания Бога, начинает свой большой труд «Точное изложение православной веры» преподобный Иоанн Дамаскин. Он пишет:

«Божество неизреченно и непостижимо. Ибо никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына... (Мф. 11, 27). Также и Дух Святой ведает Божие, подобно как дух человеческий знает то, что в человеке. Кроме же первого и блаженного Существа никто никогда не познал Бога, разве кому открыл Сам Бог, — никто не только из человеков, но даже из премирных сил, из херувимов и серафимов. Впрочем Бог не оставил нас в совершенном о Нем неведении. Ибо: а) ведение о бытии Божием Сам Бог насадил в природе каждого. И сама тварь, ее хранение и управление возвещают о величии Божества; б) сверх того, сначала через закон и пророков, потом через Единородного Сына Своего Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Бог сообщил нам познание о Себе, сколько вместить можем. Поэтому все, преданное нам законом, пророками, апостолами и евангелистами, мы принимаем, признаем и почитаем и более ничего не доискиваемся. Итак, Бог, всеведущий и промышляющий о пользе каждого, открыл все, что знать нам полезно, и умолчал о том, чего не можем вместить. Удовольствуемся сим и будем сего держаться, не преступая божественного предания» (Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Гл. 1).

Ту же мысль о бессилии нашей мысли в постижении Бога Церковь выражает и в богослужении: Назнаменательных речений Твоего непостижимаго Трисветлаго Божества недоумевающе, воспеваем Тя, Господи, то есть: не будучи в силах понять таинственные именования Твоего Трисветлого Божества, сердцами славим Тебя, Господи...

В древности некоторые из еретиков проводили мысль, что Бог совершенно постижим, доступен пониманию. Они строили свои утверждения на том основании, что Бог есть Существо простое, делая отсюда ложный вывод, что, как простое Существо, Он не имеет внутреннего содержания и свойств. «Достаточно поэтому, — говорили они, — назвать имена Божии или указать единственное Его свойство — нерожденность, чтобы сказать все о Боге». Так рассуждали некоторые гностики, например Валент во II веке, а в IV веке — Евномий и аномеи. Святые отцы горячим протестом откликнулись на эту ересь, видя в ней ниспровержение существа христианства. Возражая еретикам, они выясняли и доказывали, как из Писания, так и рассудочным путем:

1) что простота существа Божия соединяется с полнотой Его свойств, полнотой содержания жизни Божественной;

2) что сами имена Божии в Священном Писании — Иегова, Элогим, Адонаи и другие — выражают не самую сущность Божества, а преимущественно показывают отношение Бога к миру и человеку.