Догнать и перегнать 1978 (СИ)

И он чуть было этого не сделал. Однако в тот день ему повезло, ибо судьба ему благоволила. Своими идеями о предстоящем походе в спецслужбы он поделился со своим психиатром, который штатно по расписанию в этот день навестил своего пациента. Началась беседа доктора с пациентом. И когда врач в очередной раз услышал о лучах, с помощью которых КГБ проникает в мозг к его пациенту и ворует мысли, и что режиссёр собирается обо всём этом рассказать кому следует, посоветовал пациенту успокоиться, пока не поздно одуматься и никуда не ходить.

— Понимаешь, Джордж, — сидя напротив режиссера, мягким голосом говорил доктор Абрамсон, — одно дело безобидные шалости в моей клинике и совсем другое дело шалости в секретной больнице ЦРУ. Поверь, тебе вряд ли там понравится. Ты говоришь, что Советы тебя тут выпотрошили? Поверь, это всё цветочки по сравнению с ягодками, которые ты можешь получить в какой-нибудь закрытой камере на глубине двухсот метров в штате Мичиган. И если сейчас тебя потрошат эфемерно, то там будут потрошить по-настоящему. И делать они это будут до тех пор, пока ты не признаешься во всём. В том числе и в убийстве президента Кеннеди! Так что не нужно забивать себе голову всякой ерундой. Ты жив, богат и у тебя вся жизнь впереди. Снимай фильмы, получай гонорары и радуйся этой самой жизни, пока у тебя есть такая возможность!

О том, что доктор Генрих Альбертович Абрамсон является штатным сотрудником КГБ, более двадцати лет назад перебравшимся из Израиля в США, режиссёр, естественно, не знал. Но словам своего психиатра поверил, посчитав их логичными, и больше ни о каких походах в сторону спецслужб не помышлял. Стараясь сосредоточиться на работе, он делал все, чтобы как можно быстрее начать съёмки нового проекта, и чтобы не отвлекаться, лишь изредка интересовался, какие ещё интеллектуальные и технические ресурсы из его компаний руками Тейлора высасывает империя зла.

В душе, конечно же, великий режиссёр не желал укрепления СССР. Но выбора у него не было, уж слишком сильно он завяз в связях с «комми». И теперь без ущерба для себя бросить всё, разорвать договорённости и просто уйти абсолютно не представлялось возможным. Коготь увяз, всей птички пропасть. И такая перспектива режиссёра пугала. В его прекрасной демократической стране за связи с КГБ, мягко говоря, можно было попасть в опалу, стать нерукопожатным и на этом карьере режиссёра пришёл бы конец.

Поэтому Джордж как можно дальше отстранился от скользкой темы, передав контакты с людьми Тейлора помощникам, но, занимаясь своими делами, он нет-нет, да получал информацию о грандиозном проекте, который развернули Советы, строя киностудии «Знамя мира».

«Комми» настолько серьёзно отнеслись к делу, что для того, чтобы скрыть зарождающуюся киноимперию, они закамуфлировали её под автобазу и кирпичный завод. Но даже из столь скупых отрывков информации и дезинформации, что режиссёр мог иногда получать, становилось кристально ясным одно — под городом Мытищи начинается строительство второго Голливуда.

— А наши всё спят! — скрежетал зубами Джордж, отгружая людям Тейлора очередную партию технической документации.

За то, что ничего не может с этим поделать, кинорежиссёр себя очень корил. Однако возненавидел себя он ещё больше лишь тогда, когда ясно осознал, что именно он является одним из отцов-основателей советского Голливуда.

И произошло это при просмотре первых серий сериала. Полную копию всех серий удалось выпросить напрямую у компаньона Тейлора, мистера Филипса.

В тот памятный день Джордж, набрав еды, спустился в оборудованный в подвале своего дома домашний кинотеатр, и, усевшись в большое, удобное кожаное кресло приступил к просмотру.

За сутки он просмотрел все двадцать пять серий. Понял, что ничего не понял, и начал смотреть их заново. Однако и второй просмотр не смог дать ответы на многие вопросы, возникшие во время просмотра. И главными из них были: «Откуда на острове мог взяться бункер?» и «Что за чёрный дым там летает?»

Ответов на них не было, поэтому пришлось опять пересматривать.

Через две недели регулярных просмотров-пересмотров одних и тех же серий по кругу, так и не поняв полного замысла советского Васина, Джорджа осенила ужасающая мысль.

«О Боже, если они даже без технических новинок, которые я им передал, научились делать настолько шедевральные и чрезвычайно интересные картины, что будет, когда они начнут пользоваться предоставленными мной технологиями⁈»

И снова шок. И снова море виски. И снова клиника.

Но, как бы ему не было плохо, он не сдался. И, в конце концов, он сумел найти в себе силы, собраться и в очередной раз, выйдя из больницы существенно отдохнувшим и практически выздоровевшим человеком, завязать раз и навсегда.

Пора было браться за дела. А именно — начинать кастинг актёров на сиквел к фильму про войны в космосе.