Догнать любовь

Алина почувствовала усталость. Отель находился недалеко, но сил идти не было – видимо, нервное возбуждение и страх остаться без «защиты» выжали из нее последнюю энергию. Алина огляделась и увидела скамеечку. Она присела на нее, достала телефон и набрала номер Быстрова. Тот не ответил. Алина набрала его еще раз, но как только услышала первый гудок, сразу же отключилась. Положила телефон в сумку и заплакала. Она редко плакала, но сейчас слезы текли рекой, и остановить их было невозможно. Алина сидела на центральной улице альпийского городка и рыдала, даже не пытаясь делать это незаметно. Впрочем, если бы она и постаралась, вряд ли бы это получилось – скамейка стояла на проходе, на виду, напротив были окна жилых домов. Но, к счастью, здесь не имели привычки совершать вечерние прогулки и ложились спать рано. Не было ни прохожих, ни автомобилей. Только на ближнем перекрестке, на светофоре остановился синий «Фольксваген». Алина посмотрела сквозь слезы на улицу, на горы, которые еще были освещены заходящим солнцем, на то, как красный сигнал светофора сменился зеленым и как тронулась с места синяя машина. Новгородцева хлюпнула носом – ей захотелось к матери. Впервые, пожалуй, за долгий срок ее спортивных поездок она не радовалась предстоящему дню. Впервые она не чувствовала нетерпения и азарта. Впервые ей не хотелось бегать, прыгать, соревноваться и преодолевать собственные возможности. «Вот бы еще один день отдыха. Просто поваляться, погулять», – подумала она. Алина зачем-то заглянула в пакет с покупками, вздохнула и двинулась в отель. Этот день действительно оказался длинным.

А утро началось со скандала. Тренер Ульянкин был человеком жестким, требовал беспрекословного подчинения и не выносил, когда подопечные проявляли инициативу. Алина проснулась очень рано. Она еще с вечера приготовила все необходимое к тренировкам и договорилась с Семеновой, что та сделает ей за завтраком пару бутербродов. Сама же Алина собиралась быстро сбегать в магазин за шлемом. Но, на ее беду, Ульянкин тоже рано встал и уже прохаживался в холле отеля. Когда Алина спустилась вниз, он ее окликнул:

– Куда? На пробежку? Успеешь. Сегодня главное на лыжероллерах. А то вы мне всю технику забудете. И потом тут отличные для этого дорожки. Я уж и маршрут проложил.

– Нет, я в магазин. В спортивный. Я забыла шлем.

– Как забыла? – внимательно посмотрел на нее Ульянкин.

– Сама не пойму, – доверительно произнесла Алина, – знаете, переезд, эти все коробки, хлопоты. Собаку еще везли. Потом экзамены.

– Отлично. Жизнь бьет ключом. Знаешь, тебе совершенно не стоит морочить себе голову такой ерундой, как беговые лыжи. Давай, дуй в свой Питер, в свой институт и к своей собаке. Тут тебе делать нечего, – перебил ее Валерий Николаевич.

– Почему это? – растерялась Алина. Она уже сталкивалась с гневом Ульянкина и знала, что тот на пустом месте, из-за сущей ерунды может устроить показательную порку. Но обычно это проходило на глазах «своих», тех, кто и сам не раз сталкивался с подобными выволочками. Сейчас же в холле отеля за стойкой администратора стояла сама хозяйка – улыбчивая приятная женщина, рядом с ней суетился клерк, который оформлял вновь приезжих. Стояли и сами гости – они с удивлением прислушивались к грозному тону Ульянкина. А еще тут девушка поливала герань на подоконнике. Новгородцева покраснела, понимая, что свидетелей несправедливого гнева предостаточно.

– Валерий Николаевич, вы же знаете, у меня все всегда нормально. Но сейчас просто все одно к одному. Поэтому так и произошло. К тому же я сейчас куплю шлем. У меня и деньги есть, и шлем в магазине подходящий.

– Откуда ты знаешь?

– Я вчера там защиту на колени покупала… – начала было Новгородцева и прикусила язык.

– То есть ты ехала на сборы и забыла все, что полагается взять?! Быстро на завтрак! И без разговоров!

– Но как же…

– Завтракать! – прорычал Ульянкин.

Алина развернулась и прошла в ресторан. Там уже была вся команда. Семенова за своим столом тщательно мазала хлеб маслом. «Мне бутерброды делает», – подумала Новгородцева. Она было двинулась к столу, но голос Ульянкина нагнал ее:

– Вот, смотрите, человек приехал прогуляться в Альпы. Поди плохо! Спонсор оплачивает, федерация деньги дает. – Валерий Николаевич раскланялся, словно ждал аплодисментов. Все затихли, старались не привлекать к себе внимания. Только Семенова продолжала мазать хлеб маслом. На Ульянкина она не смотрела.

– Я тебе не мешаю? – резко повернулся к ней тренер.

– Нет, – спокойно ответила Семенова.

Ульянкин на мгновение растерялся, но больше Семеновой ничего не сказал. Он теперь обращался к Новгородцевой:

– Альпы красивые, да. Но не за этим приехала ты сюда! Результаты нужны, медали нужны. Я что, просто так с вами вожусь?!

– Нет, – тихо ответила Алина, – но я же уже объяснила…

– Да плевать мне на объяснения! Повторяю, мне нужны результаты!

– Они будут!

– Как же! Если так относиться к делу!

– Вы же знаете!

– Ты что, думала, тебе поблажки будут за то, что ты просто делала, что положено?!

– Я… я… – Алина поняла, что плачет.

– Ты! Ты! – орал в ответ Ульянкин.